Ичиго был заметно растерян и обескуражен. То, что говорил Айзен, буквально поставило его в тупик. Куросаки не понимал, как Готей может наказывать за несовершенные преступления. Не понимал и, честно говоря, не хотел понимать. Это все было неправильно или, как сказал бывший капитан, несправедливо… А тем временем, пока школьник размышлял над этим, Владыка продолжил говорить, чуть повысив голос, словно добивая наивного подростка. Парень сидел, хмурясь и с трудом подавляя желание вжаться в спинку кресла, но слушал очень внимательно, не пропуская ни слова.

Когда же Айзен заявил, что хочет уничтожить Готей, и. о. шинигами аж вздрогнул и замер, придавленный воцарившейся тишиной. В рыжей голове все это просто не укладывалось. Ичиго пытался осознать это заявление, и оно ему однозначно не нравилось. Куросаки уже хотел было возмутиться, но Соуске весьма вовремя решил пояснить свои слова. Школьник ведь запросто мог, не раздумывая, броситься в атаку, чтобы уничтожить врага, угрожающего его друзьям. То, что подобная атака закончилась бы, не успев толком начаться, парень, конечно, не понимал или просто не думал об этом.

Но все-таки оказалось, что угрозы нет. Бывшему капитану не нужны были друзья Ичиго. С другой стороны, некоторые шинигами тоже были его друзьями, и рыжий совсем растерялся, не зная, как поступить и что думать. Этак растерянность была хороша видна в широко открытых карих глазах, немного неловких движениях… Временный шинигами опустил голову и, хмурясь еще сильнее, чем обычно, тихо произнес:

- Но ведь некоторые шинигами – тоже мои друзья. Если они не… - небольшая заминка, словно Куросаки совсем не нравилось то, что он собирался произнести. - … не встанут у тебя на пути, ты их не тронешь?

Ичиго поднял взгляд на Айзена, с некоторым удивлением заметив чисто человеческий жест усталости. Почему-то парню казалось, что капитан-предатель не спит, не ест, не устает, а только строит коварные планы. Конечно, подобные мысли были далеки от реальности, и рыжий не придавал им особого значения. Сейчас же он неожиданно вспомнил, что всю ночь не спал, а день и утро были бурные, и заразительно зевнул. Впрочем, он тут же тряхнул головой, вновь сосредотачивая внимание на голосе Соуске. Сейчас нельзя было отвлекаться, ведь от того, что Куросаки скажет, зависит очень много.

Он прикусил губу, напряженно размышляя. С одной стороны, сила ему нужна была для того, чтобы всех защищать, в том числе и от Айзена. Но с другой стороны, сам Ичиго был сейчас слишком опасен для своих друзей. Пустой, который мог в любой момент выйти из-под контроля, был чуть ли не опаснее Соуске. Тот хоть имел конкретные цели, и друзья рыжего его, похоже, не особо интересовали. А вот чего ждать от белобрысого, Куросаки не знал. И неожиданно парень понял, что уже все решил, а значит, сомнения нужно было отбросить. Просто выдернуть с корнем из головы, чтобы не мешали, и идти напролом. Так, как привык. Ичиго решительно нахмурился, глубоко вздохнул и посмотрел в глаза собеседника:

- Если ты мне поможешь и не будешь трогать моих семью, город и друзей, то… - Куросаки глубоко вздохнул и продолжил, - то я обещаю, что не буду использовать свою силу против тебя, - рыжий всегда выполнял свои обещания и поэтому посчитал, что эти слова будут достаточной гарантией. Само же решение далось ему явно нелегко, что было видно невооруженным взглядом, но отступать парень не собирался.

Похоже, с такой точки зрения Ичиго смотреть ещё не приходилось. Оно и понятно - Готэй умеет должным образом промывать мозги. Вспомнить хотя бы историю некоторого чиби-тайчо, его лучшего друга и Хёоринмару. À propos.
- Если позволишь, - Айзен снова уселся напротив Куросаки, - я расскажу тебе одну... допустим, сказку. Жил-был в Руконгае мальчик, в котором однажды проснулась сила. Как нередко бывает в таких случаях, мальчик попал в Сэйрэйтэй, выучился в Акадамии, стал синигами - и весьма неплохим, надо заметить. У мальчика был лучший друг. И случилось так, что занпакто у них оказался один на двоих - крайне редко, но такое бывает. Меч тоже имеет право выбирать. Однако законы Сэйрэйтэя безжалостны: один синигами - один занпакто. Посему Совет Сорока Шести заставил их сойтись в смертельном поединке. Не знаю, что стало с побеждённым. Победителя зовут Хицугая Тоширо. Совет заставил его пойти на преступление против собственной совести - и я могу понять, почему он после этого служит Готэю: в противном случае у его преступления ещё и не стало бы смысла. Однако подумай сам: можно ли желать долгих и счастливых лет такому Совету? Или я был прав, оставив Сэйрэйтэй хотя бы без их мудрого правления?
Очередная пауза. Пусть осмыслит. Заодно пока самому можно подумать над его предложениями. Конечно, Каракура как основной плацдарм, соблазнительна. Однако решают кадры, а суметь без боя нейтрализовать самого непредсказуемого из противников было бы прекрасно. Полностью на свою сторону привлечь, возможно, и не удастся, но и мирный договор всерьёз греет душу.
- Надеюсь, ты понимаешь, что твои друзья не обещали мне ничего. И что от права на самозащиту и защиту тех, кто идёт за мной, я не откажусь? Каракуру я не трону, твою семью тоже, твоих друзей - насколько они дадут мне такую возможность. С такими оговорками пакт о ненападении тебя устроит?
И улыбка. Лёгкая, чуточку ироническая. Дружеская.

Ичиго внимательно смотрел и слушал. Смотрел на Айзена и слушал, как ни странно, тоже его. История, рассказанная бывшим капитаном, буквально оглушила подростка, окончательно его запутывая. Куросаки не знал, как все это понимать, что думать и что делать. То, что рассказывал Соуске, могло быть и враньем, но честный и. о. шинигами не видел причин, по которым он мог бы выдумывать подобное. Парень хмурил брови и молчал, напряженно размышляя. И все-таки пришел к определенным выводам – взгляд карих глаз просветлел, а на тонких губах даже появилась едва заметная усмешка, вся растерянность куда-то исчезла:

- Тоширо тоже виноват. Даже если Совет приказал что-то такое ужасное, он мог пойти против и не драться с другом, - голос Ичиго был удивительно спокойным и уверенным. Ведь в подобной ситуации он сам поступил бы так: спас бы друга, пусть и пришлось бы пойти против всего Сейретея. Куросаки помолчал и продолжил все так же уверенно. – Нет, такому Совету я ничего хорошего желать бы не стал, но и не считаю, что ты был прав, убив их.

А что в такой ситуации надо было бы делать, рыжий не знал. Да и не хотел ломать голову – сделанного уже не воротишь, и все сорок шесть человек уже мертвы, к хорошему это или к плохому. Как бы эгоистично это не звучало, школьник этих людей не знал и слышал о них только плохое, а значит, и горевать о них не собирался. В конце концов, было полно и своих дел и забот. И осуждать Айзена Ичиго тоже не стал – не было у него такого права и желания. Да и не сделал капитан-предатель чего-то действительно плохого друзьям Куросаки, а значит, и причин с ним сражаться не было.

Но, так или иначе, а временный шинигами уже все и за всех решил. Пути назад не было, и парень сразу как-то успокоился, словно у него камень с души свалился. Вроде бы пока ничего особо не поменялось – по-прежнему была угроза от Пустого, по-прежнему он в логове врага находился, - но все-таки кое-что стало получше. Ичиго знал, что теперь никто из друзей не пострадает от его рук, да и Айзен обещал первым не нападать. Рыжий хмуро и серьезно посмотрел на собеседника и медленно, но уверенно, кивнул.

- Да, я понимаю, - школьнику еще предстояло решить задачку, как держать друзей подальше от Соуске, чтобы они не пострадали, но он решил подумать об этом потом. – Такие условия меня устраивают, - Куросаки нахмурился сильнее, и на секунду его взгляд стал угрожающим. – Но если ты обманешь, я убью тебя.

- Тоширо виноват? Возможно. Я сам, честно говоря, не до конца знаю ситуацию, поскольку её, как ты понимаешь, постарались не предавать широкой огласке, - признал Айзен. - Мне удалось наткнуться на некоторые факты, их я тебе изложил. Возможно, Тоширо просто не выдержал выбора. Подумай сам: если вдруг, например, в ком-то из твоих друзей проснётся сила синигами и способность управлять твоим занпакто - легко ли тебе будет уступить кусок собственной души? Впрочем... - добродушная усмешка, - тебе-то как раз может оказаться легко. Но ты у нас особый случай. Как всегда.
Сам Соуске как раз вполне понимал Хицугаю. Ревность и недоверие разрушат любую дружбу - мало кто способен подпустить настолько близко к собственной душе, какие бы отношения ни связывали. Общий занпакто на двоих - полная обнажённость друг перед другом. И любовный треугольник ещё более извращённый, чем когда двое просто делят одного любовника. Неудивительно, если Тоширо не выдержал. А приказ Совета просто позволил относительно легко договориться с собственной совестью.
- Итак, давай повторим ещё раз, во избежание неувязок, - предложил синигами вслух. - Я не пытаюсь причинять вред твоим друзьям иначе как в порядке самозащиты или защиты моих друзей, коллег, подчинённых и так далее. Взамен ты не используешь силу и знания, которые от меня получишь, во вред мне и упомянутым друзьям, коллегам и подчинённым - тоже, разумеется, исключая защиту и самозащиту. Удержать друзей от нападения на меня и тех, кто со мной - твоя задача. Равно как моя задача - удерживать представителей моей стороны. Всё верно? Тогда осталось только обменяться списками.

Ичиго хмурился, слушая Айзена. Все-таки история с Тоширо была весьма поучительна, пусть Соуске и признал, что может знать ее не до конца. Но в любом случае Куросаки Хицугаю понимать отказывался – по его мнению, отдать жизнь и даже душу ради друга – не проблема. И не важно, какие складываются обстоятельства: важнее друзей только семья.
На последнюю же фразу бывшего капитана рыжий неожиданно покраснел, заметно смутившись. Не то что бы слова Владыки были приятны школьнику, вовсе нет. Просто он не считал себя совсем уж уникальным, но ему действительно уступить другу часть своей души, если бы возникла такая необходимость, было бы очень и очень легко. И парень искренне считал, что только так и надо поступать, хотя прекрасно понимал, что так же считают считанные единицы. И история с капитаном десятого отряда хорошо это доказывала.

Временный шинигами и бывший капитан пятого отряда молчали, думая каждый о своем, не долго. Айзен первым нарушил тишину, ставя точку в устном договоре. Ичиго слушал его внимательно, хмурясь, после чего уверенно кивнул. Недопонимания и неувязок потом не хотелось бы. Придраться в озвученном договоре было не к чему, да Куросаки и не пытался. Соуске он, как ни странно, верил, искренне убежденный, что тот обманывать и использовать какие-либо неточности не станет. При этом временный шинигами, конечно, мог жестоко ошибаться, но в голову ему такое как-то не пришло. К тому же он был уверен, что, если вдруг что случиться, защитить всех он сможет. Иначе и быть не могло. И если для этой защиты нужно было рисковать собой, своей силой, душой и жизнью, то рыжий, не задумываясь, рискнул бы. Собственно, он и рискнул и собирался рисковать и дальше – Хоугиоку могло все же сработать не так, как рассчитывал Ичиго.

- Да, все верно, - Куросаки несколько удивился. – Списками? – парень даже не понял сначала, зачем это, но почти сразу же во взгляде отразилось понимание, и школьник кивнул.

Было видно, что случай с Тоширо пришёлся Ичиго не по нраву. Айзен вполне понимал подростка: уж если ему самому, взрослому и растерявшему немало иллюзий, требование Совета показалось откровенной подлостью и нежеланием искать менее удобные для своих ленивых задниц решения - то Куросаки, с его-то характером, должен был возмущаться до глубины души.
Неожиданное смущение собеседника Соуске расценил как реакцию на комплимент, но акцентировать внимание не стал: несущественно.
Врать он действительно не пытался. С Ичиго в самом деле лучше всего было сохранять честность: зная, что ему не лгут, он будет выкладываться на полную и сам же первый кинется защищать Айзена от общих врагов. Не то чтобы в этой защите была необходимость... но подобного поворота явно никто не ожидал. Гина позабавит, когда он узнает.
- Итак, - синигами откинулся назад, - в мой список входят, разумеется, Ичимару Гин и Тоусэн Канамэ, - увы, но этого правдоборца тоже придётся назвать. Пока не время, а жаль. - Также в этот список входят все арранкары, созданные при помощи Хогиоку, и все Пустые, которые находятся в Лас Ночес, ожидая превращения. Если нужно, могу составить поимённый список. Ты, я так понимаю, потребуешь не трогать твоих отца и сестёр, Кучики Рукию, Абараи Рэнджи, твоего приятеля-квинси и этого рослого юношу-латиноамериканца... прости, не знаю его имени. Всё, или будут дополнения?

Разговор между двумя шинигами продвигался весьма плодотворно. Несмотря на то, что Айзен был вроде как врагом, Ичиго к нему ненависти не ощущал. Да и прав был тот, когда говорил, что причин ненавидеть у Куросаки не было. Возможно, именно поэтому и стало возможным заключение этого устного договора. Сам рыжий собирался соблюдать его условия от и до, да и друзей своих держать подальше от Соуске. Хотя как сделать последнее, он не совсем представлял, но решил, что что-нибудь придумает. А если они его не послушают, и все же попробуют напасть на бывшего капитана и тем самым подставить себя под серьезную опасность, то Ичиго решил сам их остановить, даже если для этого придется сражаться - он был уверен, что даже не покалечит никого, если вдруг что. А вот Айзен или его "товарищи" вполне могут еще и убить.

Айзен, тем временем, огласил свой список, на что Куросаки серьезно кивнул, запоминая. Впрочем, он именно это и ожидал услышать. Странно было бы, если бы Соуске кого-нибудь из готейцев назвал, например. Рыжий подумал над словами бывшего капитана и задумчиво кивнул:

- Поименный список не надо, - временный шинигами помолчал и машинально поправил Владыку: - Их зовут - Исида и Чад. Еще ты не назвал Иноуэ Орихиме, - парень подумал, все еще раз перепроверяя и буквально на секунду задумавшись о обитателях магазина Урахары, но они как раз под категорию "друзья и семья" не попадали, да и сами могли себя защитить, после чего решительно тряхнул головой. - Это все.

- Ах, да, - улыбнулся Айзен, - Иноуэ Орихимэ, разумеется. Прости, что сразу не упомянул.
На самом деле про рыжую симпатяшку он действительно забыл. Никаких зловещих планов на её счёт у Соуске не было, так что он не пытался обманом оставить себе возможность дотянуться до подружки Ичиго. Просто во время незабываемого визита Куросаки сотоварищи в Сэйрэйтэй вся мужская часть экспедиции старательно совершала подвиги, а Иноуэ мирно и смирно каталась верхом на Зараки, по-девичьи нежно обмениваясь пинками с ревнующей Ячиру. Неудивительно, что она не примелькалась.
- Итак, о списках мы договорились. Теперь мне бы хотелось более подробно узнать о той проблеме, которую мы собираемся решать. Расскажи мне о своём внутреннем Пустом. Подробно: как появился, как выглядит, чего хочет - если говорил тебе об этом... в общем, чем больше я буду знать, тем более вероятно, что я сумею найти оптимальное решение, которое устроит все стороны.
В любом случае, это будет интересно. А если в итоге Ичиго станет арранкаром... ох, какая великолепная насмешка судьбы!

Итак, временный шинигами и бывший капитан пятого отряда все-таки договорились. Имена были названы, устные списки составлены. То, что об Иноуэ Айзен банально забыл, Ичиго даже в голову не пришло, но он решил не заострять сейчас на этом внимание. Сейчас гораздо важнее было то, что Соуске может ему помочь, и поможет, пусть для этого Куросаки и пришлось заключать договор, который наверняка не понравится ни его друзьям, ни шинигами. Особенно шинигами. Но жалеть парень ни о чем не собирался: он уже все решил, и пути назад не было.
А между тем, Айзен решил больше узнать о Пустом. Ичиго понимал, что это нужно, поэтому кивнул и серьезно задумался, после чего глубоко вздохнул и медленно, но уверенно, заговорил:

- Он появился, когда Урахара возвращал мне силу шинигами. Тессай-сан перерубил мою цепь судьбы, после чего засунул меня в глубокую штольню, где я за 72 часа должен был выбраться наружу без помощи рук, либо… - рыжий нахмурился, - …либо стать пустым, - парень немного помолчал и продолжил. – Я стал превращаться в пустого, но смог стать шинигами. Когда я выбрался из штольни, на лице у меня была маска. Думаю, Пустой именно тогда появился, хотя точно и не знаю. Он выглядит в точности как я, только… белый. А глаза черные, - Куросаки снова замолчал, обдумывая свои следующие слова. – Я не уверен, что именно он хочет. Но он очень упорно и частично успешно пытается захватить мое тело, - Ичиго снова вздохнул и устало посмотрел на Айзена. – Поэтому мне и нужна твоя помощь. Если у него все получится, то в опасности окажутся все: и моя семья, и друзья, и весь город.

Услышав историю Ичиго, Айзен только покачал головой. Мда, Двенадцатый отряд, похоже, сильно влияет на тех, кто через него прошёл. Или это Маюри не только больной на всю голову, но ещё и заразный. С другой стороны, Урахара спасал Хогиоку, а ради такого сокровища можно пойти и на достаточно решительные меры.
Что касается внутреннего Пустого - в принципе, вроде бы пока ничего особенно странного не просматривалось. Вайзард обыкновенный (насколько может быть обыкновенным этот рыжий), нетренированный, одна штука. Тут даже Хогиоку не потребуется. Но вот как объяснять несчастному подростку, что он из себя представляет... Хорошо, попробуем начать с лекции и плавно подвести к идее.
- Не знаю, насколько тебя информировали твои друзья из Готэя, - заговорил Соуске, - однако полагаю, в целом ты должен знать, что происходит с душой после смерти, откуда берутся Пустые и синигами, как происходит эволюция Пустых вплоть до вастар-лорда. Возможно, тебе также успели рассказать, что арранкары - это Пустые, сломавшие маску, и что арранкары, созданные с помощью Хогиоку, намного сильнее своих диких собратьев. Они носят занпакто, и они - шаг от Пустого к синигами. Но есть и шаг от синигами к Пустым - вайзарды. Синигами, обладающие силой Пустого. Ты принадлежишь именно к этому виду, и для того, чтобы справиться с собственным внутренним Пустым, достаточно упорных тренировок, с которыми я помогу тебе, как и обещал. Однако прежде хочу задать тебе один малоприятный вопрос, - Айзен чуть наклонился вперёд. - Что обычно случается с человеком, у которого разорвана Цепь Судьбы?