Опять - третий вариант из двух предложенных. И опять - вывернулся.
Вывернулся? Посмотрим.
Ладонь привычно ложится на оплетённую зелёными нитями рукоять, и занпакто с тихим шелестом плавно выскальзывает из ножен. Синигами проводит пальцем по лезвию, и этот жест мог бы показаться наблюдателю почти непристойно интимным. Впрочем, так и есть. Для кого-то первой и любимой женщиной становится гитара. Для Айзена таковой стала Кёка Суйгэцу - чуть ли не с тех пор, кгда он впервые взял в руки ещё безымянный асаучи. Нет, Соуске вовсе не был аскетом и не отказывал себе в маленьких радостях бытия. Но Кёка Суйгэцу была тем недостижимым идеалом, который не оказалась способна превзойти ни одна женщина в его не столь уж короткой жизни.
Поможешь мне, девочка?
И, поймав ответную волну эмоций, ками тихо роняет:
- Разбейся, Кёка Суйгэцу.
Едва ощутимая дрожь рэйацу и - на грани слышимости - звон бьющегося стекла, слышный только самому Айзену. Если бы Улькиорра сейчас обернулся - он бы очень удивился, узрев рядом со своим собеседником тощую фигуру Ичимару. Прищуренные глаза, лисья улыбка, рваная грация движений, даже рэйацу - никто не различит подделки. Гин-второй кивает и, не дожидаясь дополнительных распоряжений, покидает комнату. Ещё секунду Айзен продолжает мечтательно-нежно улыбаться, после чего возвращается к текущим делам:
- Всё. Ты можешь повернуться, Улькиорра.

Пустой смотрел в окно. Кажется, этот проем так назывался. Местность была несколько разнообразнее, чем пустыня, но скучнее, чем Лес Меносов. В любом случае, смотреть было не на что, так что Улькиорра сосредоточился на том, что происходило за его спиной. За спиной неожиданно возникла вспышка знакомой реяцу, и пустой едва подавил в себе желание обернуться. Нет, не сейчас. потом реяцу удалилась, и ему разрешили повернуться. Пустой неторопливо повернулся. Ничего как будто не изменилось. Шинигами все также сидел на своем приспособлении. Улькиорра устроился на доске под окном, посчитав, что это тоже сидение, и приготовился к дальнейшему разговору.

Разговор в таком духе можно было продолжать до завтра. Нет, время, конечно, пока ещё было... но были и новые гости, требовавшие внимания. И все эти хождения вокруг да около понемногу начинали утомлять. Значит... Значит - достаточно.
- Опасаюсь, что так мы ещё долго ни к чему толком не придём, - голос синигами оставался всё таким же спокойным и мягким, однако теперь в нём появились новые нотки. Не просто вежливый собеседник - но истинный хозяин территории. - Поэтому я поставлю вопрос ребром, Улькиорра - в понятной тебе формулировке. Ты будешь бегать в моей стае?
Это действительно был вопрос, требующий ответа. И если бы Пустой ответил отрицательно - он получил бы возможность беспрепятственно уйти. Пока - получил бы. А дальше - пески Уэко Мундо не настолько бесконечны, как кажется.
Так или иначе - я не отпущу тебя, Улькиорра.

Пустой встал, рассматривая шинигами. Тот решил стать похожим на хищника? У него не очень получалось. Его стая? Он считает себя достойным места вожака? Может быть, но Улькиорра не собирался подчиняться этому существу. Улькиорра предпочитал одиночество. А Айзен не смог убедить его заменить независимость и собственные территории на чужую стаю во главе с шинигами. Зря Айзен завел речь именно о стае, это понятие не нравилось Улькиорре.
- Нет.
Пустого не интересовало более это предприятие. Он открыл гарганту и шагнул в нее, завершая разговор, который действительно зашел в тупик.

Сейчас Айзен действительно собирался позволить Улькиорре уйти. Время есть, и пески в самом деле где-то кончаются... Вот только Шиффер не знал, а синигами не учёл, что при их беседе присутствовал ещё один. Точнее - одна. Хогиоку. И то, что Соуске скрыл собственную рэйацу от вастар-лорда, для Хогиоку не значило ничего. Она чувствовала - и она реагировала.
Уже знакомое ощущение силы, льющейся сквозь тело. Неестественная эйфория, и волна высвободившейся из-под контроля рэйацу. Радужные пятна перед глазами - на сей раз, похоже, не только от контакта с Хогиоку, но и от выматывающей до последней капли усталости. И - желание не отпускать. Не дать уйти. В стае или нет - но ты останешься, Улькиорра!!!
Волна силы Хогиоку исчезает почти так же быстро, как нахлынула. Ноги подламываются, и Айзен падает на колени, с трудом избежав слишком сильного удара и последним усилием воли удерживаясь в сознании.
И в наступившей оглушительной тишине громом бьёт по ушам тихий треск ломающейся маски.

Судя по всему, он зря повернулся спиной к шинигами. Очень зря. Неожиданный всплеск силы буквально смял Пустого, не давая ответить адекватно - и одновременно не давая уйти. Шинигами не собирался его отпускать! Улькиорра напрягся, сбивая и перемешивая энергии, пытаясь найти слабое место и вырваться. Уйти от удара, повернуться, ударить в ответ. Но его опутали слишком крепко, он слишком расслабился, почти доверился этому существу. Боль. Теперь пришла боль от любого движения и мысли. Ничто. Она не имеет значения, выход - важнее. Плотный кокон мягко пружинил под ударами, отдаваясь в теле еще большей болью. Пустой захрипел и сощурился, поддаваясь и направляя волю в один участок. Прорыв! Или его отпустили?
Под пальцами - твердость. Камень, прохладный и гладкий. Отголоски боли гуляли по телу, оставляя неприятный привкус во рту. Пустой пошевелился, попытавшись сориентироваться.

Во рту ощущался отчётливый привкус крови. Голова кружилась, и мысли были короткими и простыми. Как и действия. Встать. Подойти к... к арранкару. Опуститься рядом. Обнять за обнажённые плечи, поддерживая и не позволяя упасть. Отстранённо отметить необычно белую кожу, огромные завораживающие зелёные глазищи - и полоски на щеках, словно следы от слёз. Поднять на руки, донести до дивана, чуть пошатываясь - о, с каким же трудом даются эти несколько шагов!.. Бережно уложить, подобрать занпакто арранкара, сунуть ему под руку, чтоб чувствовал себя спокойнее, сильнее и увереннее. Опуститься на пол рядом с диваном, прислоняясь к нему спиной. И - хрипло:
- Ты поверишь, если я скажу, что подобное не входило в мои планы?

- Нет.
Доверия шинигами у него действительно не вызывал. В первую очередь потому, что слишком вовремя все произошло. Поначалу Улькиорра еще не решил, что будет делать, но как только пожелал уйти - его поймали. Та самая Къека Суйгецу? Возможно. Тот эпизод все больше и больше не нравился пустому. Именно после него шинигами поставил вопрос ребром, как он выразился. Шиффер восстановил весь разговор. Сначала было выяснение статусов каждого. Затем, судя по всему, шинигами это надоело. Он сначала удостоверился, что Улькиорра выполнит его просьбу и позволит себе ослабить бдительность. И он добился своего. Васто Лорд действительно ослабил контроль и доверился! Пустой чуть пошевелился, поднимаясь. Под рукой было что-то твердое. Сила. Под рукой был он сам. Но он не чувствовал крыльев. Совсем. Лежал на спине - и это ощущение было непривычно. Почему? Пустой поморщился от боли и ощутил, что на лице нет маски. Раньше мимика была ему недоступна, кость ограничивает выражение эмоций. Что именно произошло?

Собственно, этого следовало ожидать. С другой стороны - теперь Улькиорра будет вынужден задержаться, а значит - есть время на ещё одну попытку... или не одну.
- Да, я не хотел, чтобы ты уходил, - откровенно признал Айзен. - Тем не менее, был готов тебя отпустить, как ты того желал. Я просто не учёл... кое-какой фактор, - пауза. - Это была неосторожность, а не заранее спланированное действие.
Вполне возможно, что с твоей точки зрения всё выглядело совершенно иначе. Однако что ни делается - всё к лучшему. Кажется.
- Когда ты отдохнёшь, освоишься со своим новым обликом и своей новой силой - я действительно не стану тебя удерживать, буде ты всё ещё сохранишь стремление уйти, - если ты не останешься сам, я, как и предполагал, найду тебя потом. Рано или поздно, так или иначе... - А вообще, - короткий смешок, - правильно говорят: бойся своих желаний, иногда они сбываются. Помнится, ты пришёл сюда за разнообразием?

Пустой сел, опираясь на вертикальную часть этого мягкого приспособления и оглядывая себя. Особых изменений не наличествовало. Присутствовали половые органы, но исчезли крылья. Общее состояние было неприятным. Слабость. Повышенная тактильная чувствительность. Кажется, изменения размеров. Шинигами что-то говорил, но его слова не интересовали Улькиорру. Он мог говорить многое, пустому были необходимы факты. И время на размышления. Решение было простым. Шиффер снова лег, не распыляя силы на мелочи, и вытянулся на этом... с неизвестным пустому названием.
- Мне необходимо время. И одиночество.
И полное отсутствие любого наблюдения, шинигами.

Не самый худший вариант из возможных.
- Хорошо, время и одиночество у тебя будет, - кивнул Айзен. Вполне разумное требование. Вопрос только - где он предполагает провести в одиночестве это самое время. Что, в свою очередь, скорее всего, зависит от того, сколько времени потребуется. - Ты предпочтёшь отдыхать здесь же, в другом помещении Лас Ночес, или где-то в пустыне?
По крайней мере, теперь ты не говоришь "нет" напрямую, и это не может не радовать. А ещё - мне самому нужен отдых, хотя бы пара часов... Гин, Тоусэн и Кёка Суйгэцу пока справятся с текущими делами. И может быть, заодно мне удастся разобраться, что же такое выкинула сейчас Хогиоку - и понять, как больше никогда не выпустить процесс из-под контроля.

В таком состоянии в пустыне находиться было опасно. Разве что... Здесь было еще опаснее. Пустой с некоторым усилием поднялся, жалея, что вообще лег. Хотелось устроиться в песке и спокойно отдохнуть. Без шинигами поблизости. Улькиорра встал, чуть пошатнувшись, сделал шаг. Центр тяжести немного сместился, но не катастрофично. Он догадывался, чем стал, и это настораживало. Мягко говоря. Арранкары слабы и беспомощны, и этот шинигами... Сделал из него это существо, насильно! Гнев заставил зеленые глаза опасно сверкнуть, но разум взял верх быстрее, чем тело сделало что-нибудь лишнее. Все необходимо было как следует обдумать.
- На своей территории.
На этот раз пустой торопился войти в гарганту, не желая больше попадаться в одну и ту же ловушку.

----> Территория Ямми

- Хорошо. Я уже сказал - я не стану тебя удерживать.
Айзен почти отстранённо проследил, как новорожденный арранкар исчезает в гарганте. Пусть идёт. В конце концов, возможность свободно уйти хотя бы сейчас - может быть расценена как жест доброй воли и подтверждение тому, что произошедшее - действительно случайность, а не заранее продуманный хитрый план.
Теперь оставалось только ждать... и всё-таки - выкроить вожделенные пару часов на отдых. Несколько минут синигами раздумывал, попробовать доползти до спальни или ограничиться тем, что забраться на диванчик, который освободил Улькиорра. С одной стороны, если уж спать - то с максимальным комфортом, с другой - на диванчике и вообще в комнате ещё оставались следы рэйацу Шиффера. Айзен смутно представлял, что это может ему дать, но привык полагаться на интуицию. А интуиция подсказывала остаться.
С ощутимым трудом Соуске поднялся на ноги, буквально рухнул на диванчик - и моментально провалился в сон.

Интуиция у бывшего капитана Пятого отряда и в самом деле была развита хорошо.
Уже не осознавая, что делает, во сне он цепко ухватился за причудливо изогнутую цуба меча, оставленного Улькиоррой. А Хогиоку продолжала тихо пульсировать, выстраивая мост между двумя сущностями, каждая из которых была ей по-своему близка.
Поговорим... Мурсьелаго, Нетопырь?

Зверь беспокоился. Нервничал. Шипел, хлестал крыльями и метил в глаза когтями. Налетал сверху, оглушая волнами ультразвука. Разумеется, занпакто арранкара - в отличие от занпакто синигами - не отдельная личность со своей волей и разумом... но кто мешает видеть сны и реагировать на чужую рэйацу рядом, переводя смутные ощущения на грани восприятия в нечто, понятное сознанию?
Несколько часов спустя, наверное, ничего бы и не случилось. Но сейчас - всё ещё слишком недавним было превращение, и слишком яркими - эмоции и воспоминания. Именно поэтому Айзену снилось, как он утихомиривает и успокаивает злящегося зверя, и как тот постепенно утихомиривается и засыпает где-то рядом.
И именно поэтому тонкая ниточка, протянувшаяся между ним и Улькиоррой становилась всё плотнее и крепче.

Кёка Суйгэцу, пришла из коридоров.

Кёка Суйгэцу пришла из коридоров и застала своего синигами уже спящим. Причём в обнимку со странным мечом в светло-бирюзовых ножнах. Занпакто слегка нахмурилась, разглядывая эту, прямо сказать, идиллическую картинку - но потом решила, что ревновать тут не с чего. Подумав, будить Айзена она не стала - пусть сам проснётся, когда отдохнёт. Тогда и можно рассказать новости, срочного-то ничего нет. Кёка Суйгэцу забралась с ногами в уютное кресло, пристроила голову на спинку и сама чутко задремала, готовая при необходимости в любой момент вернуться в ножны.

Проснулся Айзен внезапно и резко, словно от толчка. И тихо рассмеялся: утренняя ситуация повторялась почти точь-в-точь - он снова просыпается, чуя неподалёку рэйацу Улькиорры. Вернулся, крылатый? Я рад тебя видеть.
Рядом с Улькиоррой ощущался ещё кто-то. Адьюкас. М-да, сегодня в Лас Ночес прямо-таки наплыв гостей. Что ж, пусть приходят.
Встать удалось с некоторым трудом, и синигами недовольно нахмурился: пусть бы два превращения в день и были потолком - во всяком случае, пока - но платить за них подобной слабостью? Скорее бы очнулся Заэль, вдвоём можно будет попробовать разобраться в ситуации и придумать, как избегать подобного в дальнейшем.
Соуске задумчиво провёл пальцами по ножнам лежавшей в кресле Кёка Суйгэцу, привычно устроил её за поясом. Нетопыря он тоже взял с собой - хотя, конечно, ходить с двумя мечами сразу было непривычно. Ещё раз тряхнул головой, беря себя в руки и преодолевая неприятную слабость - и отправился встречать Улькиорру.

К выходу в юго-восточном секторе Лас Ночес

С согласия всех участников сцены и для ускорения сюжета - отписываем сцену одним постом.



Переход для всех троих из Зала собраний

Айзен распахнул дверь, пропуская обоих Пустых. Арранкар замер на пороге, Ямми в нерешительности топтался за его спиной. Синигами поймал взгляд Шиффера, улыбнулся:
- Проходите, располагайтесь. Улькиорра, ты опять будешь стоять?
Нетопырь не удостоил его ответом, но всё же вошёл, и даже позволил себе сесть - однако в позе по-прежнему угадывалось напряжение. Соуске кивнул:
- Я сейчас вернусь, нужно согреть воду, - и вышел, ненадолго покинув гостей. Ямми, который оказался в его покоях впервые, с немного смущённым видом топтался на месте, оглядываясь и принюхиваясь. Улькиорра сидел, не обращая на него внимания, и вспоминал своё первое появление здесь и первый разговор с Айзеном несколько часов назад. Сам синигами сказал бы - вчера, но для Пустого это понятие пока было абсолютно бессмысленным.
Соуске вернулся скоро, с полным подносом в руках. Пара чашек, глиняный заварочный чайник, чайник с кипятком, сахарница, пара плиток тёмного шоколада... и небольшой тазик для умывания - его Айзен счёл подходящим для того, чтобы налить чаю любопытному Ямми.
Шиффер обвёл принесённое взглядом, но промолчал. Соуске поставил поднос на стол, разлил чай по чашкам, плеснул в тазик, очень стараясь не рассмеяться, поставил тазик на пол. Пока адьюкас недоверчиво принюхивался, синигами предупредил:
- Аккуратнее, чай горячий. Если хотите, можно добавить сахара, тогда будет слаще.
Улькиорра осторожно коснулся белого фарфора кончиками пальцев, отдёрнул руку - действительно горячо. Сахар и шоколадка его не заинтересовали.
Айзен взялся за свою кружку с таким лицом, будто ему досталось не меньше, чем величайшее сокровище мира. Наверное, он и Хогиоку-то держал с меньшим благоговением. Чая в его кружку, похоже, влезало не меньше, чем в тазик для Ямми. Было заметно, как он расслабился и с каким наслаждением пьёт. Улькиорра мимолётно задумался о том, что, наверное, синигами, хотя бы некоторые, питаются этой вот жидкостью - как Пустые друг другом.
Ямми надоело ждать, пока остынет чай, и он полез поближе к столу - выяснять, что это там такое чёрное лежит. Айзен, всё-таки не удержавшись от улыбки, протянул ему одну из плиток шоколада. Было забавно наблюдать, как огромный по сравнению с синигами адьюкас пытается аккуратно, губами, взять шоколадку с ладони, пытаясь при этом не оттяпать руку по самое плечо.
Прожевав шоколадку, пёс сунулся мордой в чай, счёл его пригодным к употреблению и принялся лакать. Сделал пару глотков, фыркнул и заявил:
- Чёрное вкуснее.
После чего улёгся, стараясь носом понезаметнее задвинуть тазик с чаем в угол. Улькиорра с некоторой опаской проследил за его действиями - но всё же отважился пригубить собственную чашку. Чёрный чай с мятой и лимоном не вызвал у него отрицательной реакции, но и особого впечатления не произвёл. Арранкар откинулся на спинку дивана, застыв в неподвижности и наблюдая.
Айзен допил чай, вопросительно глянул на Шиффера. Тот чуть опустил веки и холодно поинтересовался:
- Зачем ты нас сюда привел?
Несколько секунд Соуске обдумывал ответ.
- Скорее - не "зачем", а "почему". Мне показалось, что удобнее всего попить чай будет здесь.
Улькиорра кивнул, принимая информацию к сведению. Синигами с явным удовольствием потянулся.
- Теперь мне нужно переговорить с той самой моей подчинённой, которая присылала бабочку... и с одним на удивление разумным гиллианом, который пришёл вместе с ней.
- Мне снова отвернуться или закрыть уши? - в голосе арранкара промелькнула едва заметная доля язвительности. Айзен на укол не отреагировал:
- Нет, не обязательно. Я не собираюсь высвобождать меч, - под равнодушно-внимательным взглядом зелёных глаз он поднялся на ноги. - Ты хочешь пойти со мной?
- Зачем?
- Наблюдать. Возможно - принять участие в беседе.
- Гиллианы мне неинтересны.
- Как хочешь. Тогда можешь сам выбрать, чем заняться. Можешь остаться здесь.
- Я останусь, - сообщил Улькиорра. Айзен чуть заметно склонил голову, соглашаясь с его решением. Как он понял, арранкар собирался остаться в его покоях - но Улькиорра, видимо, всё же не хотел находиться на чужой территории, поэтому вышел вслед за синигами. За Шиффером потянулся и Ямми. Айзен оглянулся через плечо, поймал очередной внимательный взгляд.
- Пойдёшь к себе?
- Посмотрим.
- Хорошо.
Дальше тянуть было уже нельзя, и Соуске направился туда, где Кёка Суйгэцу оставила Анике и Аарониеро. Улькиорра и по-прежнему следующий за ним по пятам Ямми, похоже, решили прогуляться в сторону внутреннего двора. Что ж, повода отговаривать или задерживать их не было.
Анике. Гиллиан. Адьюкасы и вастар-лорды.
О покое можно не задумываться ещё очень долго.

Переход для Айзена в коридоры (помещение для Аарониеро), для Улькиорры и Ямми - во внутреннюю пустыню.

Пришёл из коридоров. Точнее - приполз.

Войдя к себе в покои, Айзен ещё вспомнил, что двери лучше запереть изнутри. Хотя бы потому, что ни один из присутствующих в замке "высших" меносов - даже трое его арранкаров - мягко говоря, отнюдь не обременён изысканными манерами. Ну правильно, кто бы их воспитывал тут, в пустыне? Так что вполне могли ввалиться даже без стука - а разборок за территорию синигами сейчас хотел меньше всего. У него было - нет, уже не два, максимум полтора часа... однако и это лучше, чем ничего.
Варадзи Соуске таки развязал и снял. Скинул с плеч хаори. Шихакушо, подумав, оставил: к счастью, ткань была практически немнущаяся, и можно было себе позволить не возиться с разоблачением собственной персоны, не рискуя при этом предстать потом перед будущими подданными в таком виде, будто эти же самые подданные его предварительно и пожевали.
Стоило громадного труда не отключиться, едва голова коснулась жёсткого валика-подушки. Придётся потратить ещё несколько минут на короткую медитацию, иначе такой короткий сон не освежит, а наоборот - только измучает хуже. Закрыть глаза. Выровнять дыхание. Успокоиться. Разлитая вокруг рэйацу. Спокойные волны, тихонько покачивающие усталое тело и убаюкивающие напряжённый разум. Темнота и тишина. Спать.
И не дай небеса кому-то разбудить его раньше присланной Гином бабочки!
А поставить кеккай он всё-таки забыл...

Бабочка от Гина:
- Айзен-тайчо, благополучно бредём туда, где всех собираем. Правда, обнаружилась одна интересная особа, но, думаю, с ней не будет проблем. Так что будем все дружно ждать вас там.

Крылатая вестница покружила над спящим синигами и опустилась на щёку. Голос Ичимару вырвал Соуске из тяжёлого сна, и с полминуты бывший капитан Пятого никак не мог понять - что за бабочка, при чём тут Гин, куда и с кем он бредёт, и какая ещё интересная особа на их головы. Очередная Пустая? О нет... их тут и так запас на неделю вперёд, хоть упревращайся!
Айзен сел на постели, помотал головой. Сфокусировал зрение, пытаясь вспомнить, "что вчера было". Голова слегка кружилась, пальцы дрожали - а ведь это было всего три превращения за день. Интересно, сколько нужно арранкаров, чтобы раскатать Готэй по брёвнышку, и сколько времени потребуется на их создание? Вроде кто-то однажды высчитывал, что хватит десятка, но этот кто-то, похоже, был либо слишком высокого мнения об арранкарах, либо слишком низкого - о собственной организации. Тут хорошо если сотней дело обойдётся. Простая арифметика подсказывает, конечно, что если за сутки могут появиться трое арранкаров, на сотню уйдёт около месяца. Однако учитывая, какой ценой даются эти превращения... Лучше пока не думать.
Хорошо было одно: попытка предпринять хоть какие-то умственные усилия заставила-таки усталый мозг начать работать и вспоминать. Гин. Тоусэн. Общее собрание. Надо идти.
Синигами поднялся, чуть пошатнулся, но устоял на ногах. Накинул хаори, провёл рукой по волосам, приглаживая. Сотворил собственную бабочку и отправил Гину:
- Да, Ичимару, спасибо, я уже иду. Если тебя не затруднит - поторопи Тоусэна.

Неспешно движется к Залу Собраний

Привёл Ичиго из коридоров.


Приведя Ичиго к себе, Айзен широким жестом указал ему на комнату - располагайся, мол - а сам ушёл за чаем. Да, такого он никак не ожидал. Тем не менее, если хотя бы нейтрализовать Куросаки, воевать с Готэем будет уже намного проще. Сомнения - страшная вещь, как ни крути.
Вернувшись с двумя чашками чая и любезно предложив одну гостю, Соуске уселся напротив.
- Урахара, конечно, мог бы тебе помочь, но его помощь дорого стоит, как ты, возможно, уже убедился. Кроме того, он слишком много работал бок о бок с капитаном Куроцучи, что не могло не наложить отпечатка на методы. Так что обращаться к Киске можно, однако только в крайнем случае, если иного выхода не видно, - голос синигами звучал неторопливо и размеренно, словно ками просто размышлял вслух. - Вайзарды... Они, конечно, наверняка окажутся бескорыстны, однако, как ты верно заметил, "дурдом" - самое мягкое из определений, которые можно им дать. Нет, я у них не был, - едва заметно улыбнулся Айзен, - просто довольно хорошо помню их ещё по Готэю. Кстати, о Готэе: не вздумай даже тенью намёка кому-нибудь из них ляпнуть про Пустого внутри. Казнят просто на всякий случай - это я вполне серьёзно. Тринадцать Отрядов - не благотворительная организация добрых дядюшек и сердобольных тётушек.
Соуске глотнул чаю и пристально взглянул в лицо Ичиго:
- Итак, что бы ты хотел узнать? Спрашивай. Ответов не гарантирую, но кое в чём, возможно, окажусь полезнее, чем твои друзья.

Пришел за Айзеном из коридоров.

Войдя в покои Айзена, Ичиго замер и с каким-то неуместным интересом осмотрелся. Логово главного злодея и врага всея Готей-13… разочаровывало. Куросаки, конечно, не совсем представлял, как должна выглядеть комната капитана-предателя, а если честно, то вообще об этом не думал как-то, но явно не ожидал, что все окажется так… банально. Обычные комнаты, обычная обстановка, ни всяких злодейских инструментов, ни черепов врагов, ни замученных пленников. Немного подумав, и. о. шинигами решил, что вся подобная чепуха в жилых комнатах находиться и не должна, и выбросил подобные мысли из головы – ну как бы злодей и злодей, комнаты и комнаты. Сейчас есть проблемы поважнее.

Парень осторожно присел на одно из кресел, попутно поставив Зангецу на пол рядом, и снова заозирался, сидя как на иголках. Что ни говори, а школьник все-таки немного нервничал, да и как тут не занервничаешь, когда сидишь в центре вражеской территории и собираешься пить чай с главой вражеского лагеря? К слову, предложенную чашку чая рыжий в руки взял, но пить не стал. Впрочем, о возможности отравления Ичиго не думал, а просто внимательно слушал Айзена, иногда кивая-соглашаясь с его словами. Все-таки говорил он пока что правду – помощь Урахары и правда дорого стоит, одно только возвращение его сил шинигами чего стоило! Куросаки, наверное, никогда не забудет, как тот сначала заставил его носиться по всему полигону, а затем вообще засунул в штольню, заставляя фактически превратиться в Пустого. И хотя парень справился, пусть и в последний момент, с последствиями разбирался до сих пор – белобрысый «бонус» оказался весьма и весьма опасным.

А вот насчет Готея и. о. шинигами все-таки решил поспорить. Все-таки его друзья никогда бы его не выдали! Но рыжий тут же вспомнил, как хотели казнить Рукию и за куда меньшее преступление, чем наличие внутреннего Пустого. И пусть вся казнь была подстроена, почему-то никто не усомнился в приказах. Ичиго нахмурился, но все же неуверенно возразил, сомневаясь в своих же словах:

- Но зачем меня казнить? Пустой опасен, но он же еще не захватил мое тело! – в карих глазах светилось искреннее возмущение и непонимание.

А между тем, Соуске предложил Куросаки задать вопросы. Насчет полезности временный шинигами сомневался, но спорить сейчас не стал, а все-таки отхлебнул немного подостывшего чая, чтобы собраться с мыслями. Вопросы-то были, но их было слишком много, и хотелось задать все сразу. Да и не верилось, что бывший капитан вот так вот просто ответит да еще и правду. Но выбора особого не было, поэтому Ичиго чуть крепче сжал чашку и решительно заглянул в глаза Айзена:

- Скажи, зачем тебе все это? Предательство, пустые, Хогиоку? И что Хогиоку вообще такое? Что ты будешь делать дальше, чего хочешь добиться? Ты можешь мне помочь, и поможешь ли? – вопросы школьник выпалил быстро, все, какие смог сходу придумать, словно боялся, что Соуске перебьет или не даст задать второй или третий вопрос, или вообще отвечать не станет. Впрочем, тот и не гарантировал ответы, но рыжий все равно надеялся и ждал, что он скажет.

От Айзена не укрылись нервные взгляды, которые Ичиго бросал по сторонам. Однако синигами решил пока не уделять им особого внимания. Мальчика можно понять - один, без друзей, в цитадели зла, наедине с тёмным властелином, сплошная романтика... есть от чего почувствовать себя неуютно. Чашку гость так и не пригубил, зато с таким согласием и пониманием закивал, когда речь зашла об Урахаре, что Соуске мысленно усмехнулся: торгаш и есть торгаш, что бы он кому о своём хорошем отношении ни рассказывал.
- Зачем тебя казнить? Хм. Вайзарды тоже не понимали, за что собираются казнить их. За то же самое - внутренний Пустой. Решение не подлежало обжалованию, и если бы вайзардам не помогли бежать и затеряться в Мире Живых... - Айзен покачал головой, предоставляя Ичиго самому подумать об участи недавних знакомцев. - И ещё. Ты слышал такое название - "Улей Личинок"? Впрочем, почти не сомневаюсь, что не слышал: Второй отряд не любит обнародовать свои тайны. Так вот, Улей - место, где содержатся в пожизненном заключении те, кто в потенциале мог бы стать опасен для Готэя. Они ничего не сделали, никому не причинили вреда... и тем не менее. Выбор, как видишь, крайне скуден.
Ками встал, прошёлся по комнате, остановился напротив Куросаки, со скоростью пулемёта выпалившего сразу с полдесятка вопросов:
- Давай попробуем по порядку. И для начала - вкратце. Хогиоку - артефакт, принципы работы которого заслуживают отдельной лекции. Извини, но её я сейчас тебе читать не буду. В частности, тебя из её свойств может заинтересовать возможность резкого ускорения личной эволюции. Но учитывай, что если воздействовать на тебя Хогиоку - твой Пустой получит возможность для такого же скачка. Думаю, помочь тебе так или иначе будет возможно, вопрос скорее в том, захочешь ли ты принять помощь из моих рук. Поскольку здесь мы плавно возвращаемся к аксиоме о моей злодейской натуре и к вопросу, зачем мне всё это надо, - Соуске помолчал и внезапно поинтересовался: - А как ты сам думаешь - зачем?

Да, Ичиго был благодарным слушателем – тихо молчал, не перебивал, лишь кивал изредка. Или это просто у Айзена был талант такой, что его нельзя было не слушать? Впрочем, это было не так важно. Куда важнее был смысл того, о чем рассказывал Соуске. И если, услышав про вайзардов, Куросаки сначала хотел было ехидно спросить, почему они, собственно, оказались в таком положении, но банально не успел. А потом этот вопрос и вовсе вылетел из рыжей головы – капитан-предатель рассказал про «Улей Личинок». Парень явственно вздрогнул, так стиснув пальцами чашку, что та чуть не хрупнула. В голове просто-напросто не укладывалось, как такое может быть, чтобы наказывали за несовершенные преступления. Ичиго посмотрел на Айзена как-то беспомощно и неуверенно:

- Но… как же так? Так ведь… неправильно! Нельзя же наказывать за то, что еще не совершил.

А тем временем Соуске встал напротив Куросаки и снова заговорил. Парень слушал очень внимательно, даже еще внимательнее чем до этого. Все-таки узнать хоть что-то о Хогиоку и о прочем, нужно было обязательно. А слова бывшего капитана заставляли задуматься. Рыжий нахмурился, размышляя над его словами про Хогиоку, и тихо, но решительно сказал, глядя во все еще целую чашку с остывшим чаем:

- Я должен попробовать, - Ичиго настолько погрузился в свои мысли, что неожиданный вопрос Айзена застал его врасплох. Карие глаза удивленно распахнулись, а сам парень попытался сказать что-то внятное, взмахнув рукой и чуть не расплескав чай. – Я не понимаю, зачем тебе это! Разве что, как в той манге, что моя сестра читает, мир захватить решил… - в голосе временного шинигами при этом не было ни капли уверенности.

Что ж, примерно такой реакции и можно было ожидать от рыжего-честного-влюблённого Ичиго. Мальчишка, толком ещё не успевший понять, что многим просто наплевать на все "честно" и "нечестно".
- Это не "неправильно", это всего лишь не слишком справедливо, - поправил Айзен. - С другой стороны, легче пожертвовать благом одного, нежели благом всех Тринадцати Отрядов. С третьей стороны, многие и не задумывались о совершении дел, опасных для Готэя, пока не оказались в Улье и не возмутились несправедливостью сотворённого с ними. Их можно понять, но и Готэй, заранее оберегающий себя от гипотетически возможных опасностей, тоже можно понять. Готэй, предусмотрительно избегающий нового и следующий путём вековых традиций, - Соуске слегка повысил голос. - Готэй, застывший на тысячелетия, прощающий изменивших, но не изменившихся. Готэй, который не справляется со своей работой и принятыми на себя обязательствами. Готэй, отучивший людей видеть Пустых, сражаться с ними и следовать своими путями. Я мог бы продолжать перечислять, но не стану. Я просто скажу: моя цель - уничтожить Готэй!
Молчание. Веское и почти угрюмое. Давящее. И - снова голос ками, негромкий и спокойный:
- На всякий случай - чтобы избежать недопонимания. Я не имею ничего против собственно синигами, и не собираюсь уничтожать твоих друзей, особенно если они сами не встанут у меня на пути. Но Готэй как организация... - улыбка уголками губ. - Карфаген должен быть разрушен.
Айзен снова сел, взявшись за чашку с чаем, устало потёр переносицу, словно поправляя очки - привык к этому жесту за десятки лет.
- Насчёт попытки попробовать тебе помочь... пожалуй, надёжнее всего меня останавливает опасение, что подаренную мной силу ты против меня же и используешь. Или ты способен гарантировать мне обратное?