Проснулся Айзен внезапно и резко, словно от толчка. И тихо рассмеялся: утренняя ситуация повторялась почти точь-в-точь - он снова просыпается, чуя неподалёку рэйацу Улькиорры. Вернулся, крылатый? Я рад тебя видеть.
Рядом с Улькиоррой ощущался ещё кто-то. Адьюкас. М-да, сегодня в Лас Ночес прямо-таки наплыв гостей. Что ж, пусть приходят.
Встать удалось с некоторым трудом, и синигами недовольно нахмурился: пусть бы два превращения в день и были потолком - во всяком случае, пока - но платить за них подобной слабостью? Скорее бы очнулся Заэль, вдвоём можно будет попробовать разобраться в ситуации и придумать, как избегать подобного в дальнейшем.
Соуске задумчиво провёл пальцами по ножнам лежавшей в кресле Кёка Суйгэцу, привычно устроил её за поясом. Нетопыря он тоже взял с собой - хотя, конечно, ходить с двумя мечами сразу было непривычно. Ещё раз тряхнул головой, беря себя в руки и преодолевая неприятную слабость - и отправился встречать Улькиорру.

К выходу в юго-восточном секторе Лас Ночес

С согласия всех участников сцены и для ускорения сюжета - отписываем сцену одним постом.



Переход для всех троих из Зала собраний

Айзен распахнул дверь, пропуская обоих Пустых. Арранкар замер на пороге, Ямми в нерешительности топтался за его спиной. Синигами поймал взгляд Шиффера, улыбнулся:
- Проходите, располагайтесь. Улькиорра, ты опять будешь стоять?
Нетопырь не удостоил его ответом, но всё же вошёл, и даже позволил себе сесть - однако в позе по-прежнему угадывалось напряжение. Соуске кивнул:
- Я сейчас вернусь, нужно согреть воду, - и вышел, ненадолго покинув гостей. Ямми, который оказался в его покоях впервые, с немного смущённым видом топтался на месте, оглядываясь и принюхиваясь. Улькиорра сидел, не обращая на него внимания, и вспоминал своё первое появление здесь и первый разговор с Айзеном несколько часов назад. Сам синигами сказал бы - вчера, но для Пустого это понятие пока было абсолютно бессмысленным.
Соуске вернулся скоро, с полным подносом в руках. Пара чашек, глиняный заварочный чайник, чайник с кипятком, сахарница, пара плиток тёмного шоколада... и небольшой тазик для умывания - его Айзен счёл подходящим для того, чтобы налить чаю любопытному Ямми.
Шиффер обвёл принесённое взглядом, но промолчал. Соуске поставил поднос на стол, разлил чай по чашкам, плеснул в тазик, очень стараясь не рассмеяться, поставил тазик на пол. Пока адьюкас недоверчиво принюхивался, синигами предупредил:
- Аккуратнее, чай горячий. Если хотите, можно добавить сахара, тогда будет слаще.
Улькиорра осторожно коснулся белого фарфора кончиками пальцев, отдёрнул руку - действительно горячо. Сахар и шоколадка его не заинтересовали.
Айзен взялся за свою кружку с таким лицом, будто ему досталось не меньше, чем величайшее сокровище мира. Наверное, он и Хогиоку-то держал с меньшим благоговением. Чая в его кружку, похоже, влезало не меньше, чем в тазик для Ямми. Было заметно, как он расслабился и с каким наслаждением пьёт. Улькиорра мимолётно задумался о том, что, наверное, синигами, хотя бы некоторые, питаются этой вот жидкостью - как Пустые друг другом.
Ямми надоело ждать, пока остынет чай, и он полез поближе к столу - выяснять, что это там такое чёрное лежит. Айзен, всё-таки не удержавшись от улыбки, протянул ему одну из плиток шоколада. Было забавно наблюдать, как огромный по сравнению с синигами адьюкас пытается аккуратно, губами, взять шоколадку с ладони, пытаясь при этом не оттяпать руку по самое плечо.
Прожевав шоколадку, пёс сунулся мордой в чай, счёл его пригодным к употреблению и принялся лакать. Сделал пару глотков, фыркнул и заявил:
- Чёрное вкуснее.
После чего улёгся, стараясь носом понезаметнее задвинуть тазик с чаем в угол. Улькиорра с некоторой опаской проследил за его действиями - но всё же отважился пригубить собственную чашку. Чёрный чай с мятой и лимоном не вызвал у него отрицательной реакции, но и особого впечатления не произвёл. Арранкар откинулся на спинку дивана, застыв в неподвижности и наблюдая.
Айзен допил чай, вопросительно глянул на Шиффера. Тот чуть опустил веки и холодно поинтересовался:
- Зачем ты нас сюда привел?
Несколько секунд Соуске обдумывал ответ.
- Скорее - не "зачем", а "почему". Мне показалось, что удобнее всего попить чай будет здесь.
Улькиорра кивнул, принимая информацию к сведению. Синигами с явным удовольствием потянулся.
- Теперь мне нужно переговорить с той самой моей подчинённой, которая присылала бабочку... и с одним на удивление разумным гиллианом, который пришёл вместе с ней.
- Мне снова отвернуться или закрыть уши? - в голосе арранкара промелькнула едва заметная доля язвительности. Айзен на укол не отреагировал:
- Нет, не обязательно. Я не собираюсь высвобождать меч, - под равнодушно-внимательным взглядом зелёных глаз он поднялся на ноги. - Ты хочешь пойти со мной?
- Зачем?
- Наблюдать. Возможно - принять участие в беседе.
- Гиллианы мне неинтересны.
- Как хочешь. Тогда можешь сам выбрать, чем заняться. Можешь остаться здесь.
- Я останусь, - сообщил Улькиорра. Айзен чуть заметно склонил голову, соглашаясь с его решением. Как он понял, арранкар собирался остаться в его покоях - но Улькиорра, видимо, всё же не хотел находиться на чужой территории, поэтому вышел вслед за синигами. За Шиффером потянулся и Ямми. Айзен оглянулся через плечо, поймал очередной внимательный взгляд.
- Пойдёшь к себе?
- Посмотрим.
- Хорошо.
Дальше тянуть было уже нельзя, и Соуске направился туда, где Кёка Суйгэцу оставила Анике и Аарониеро. Улькиорра и по-прежнему следующий за ним по пятам Ямми, похоже, решили прогуляться в сторону внутреннего двора. Что ж, повода отговаривать или задерживать их не было.
Анике. Гиллиан. Адьюкасы и вастар-лорды.
О покое можно не задумываться ещё очень долго.

Переход для Айзена в коридоры (помещение для Аарониеро), для Улькиорры и Ямми - во внутреннюю пустыню.

Пришёл из коридоров. Точнее - приполз.

Войдя к себе в покои, Айзен ещё вспомнил, что двери лучше запереть изнутри. Хотя бы потому, что ни один из присутствующих в замке "высших" меносов - даже трое его арранкаров - мягко говоря, отнюдь не обременён изысканными манерами. Ну правильно, кто бы их воспитывал тут, в пустыне? Так что вполне могли ввалиться даже без стука - а разборок за территорию синигами сейчас хотел меньше всего. У него было - нет, уже не два, максимум полтора часа... однако и это лучше, чем ничего.
Варадзи Соуске таки развязал и снял. Скинул с плеч хаори. Шихакушо, подумав, оставил: к счастью, ткань была практически немнущаяся, и можно было себе позволить не возиться с разоблачением собственной персоны, не рискуя при этом предстать потом перед будущими подданными в таком виде, будто эти же самые подданные его предварительно и пожевали.
Стоило громадного труда не отключиться, едва голова коснулась жёсткого валика-подушки. Придётся потратить ещё несколько минут на короткую медитацию, иначе такой короткий сон не освежит, а наоборот - только измучает хуже. Закрыть глаза. Выровнять дыхание. Успокоиться. Разлитая вокруг рэйацу. Спокойные волны, тихонько покачивающие усталое тело и убаюкивающие напряжённый разум. Темнота и тишина. Спать.
И не дай небеса кому-то разбудить его раньше присланной Гином бабочки!
А поставить кеккай он всё-таки забыл...

Бабочка от Гина:
- Айзен-тайчо, благополучно бредём туда, где всех собираем. Правда, обнаружилась одна интересная особа, но, думаю, с ней не будет проблем. Так что будем все дружно ждать вас там.

Крылатая вестница покружила над спящим синигами и опустилась на щёку. Голос Ичимару вырвал Соуске из тяжёлого сна, и с полминуты бывший капитан Пятого никак не мог понять - что за бабочка, при чём тут Гин, куда и с кем он бредёт, и какая ещё интересная особа на их головы. Очередная Пустая? О нет... их тут и так запас на неделю вперёд, хоть упревращайся!
Айзен сел на постели, помотал головой. Сфокусировал зрение, пытаясь вспомнить, "что вчера было". Голова слегка кружилась, пальцы дрожали - а ведь это было всего три превращения за день. Интересно, сколько нужно арранкаров, чтобы раскатать Готэй по брёвнышку, и сколько времени потребуется на их создание? Вроде кто-то однажды высчитывал, что хватит десятка, но этот кто-то, похоже, был либо слишком высокого мнения об арранкарах, либо слишком низкого - о собственной организации. Тут хорошо если сотней дело обойдётся. Простая арифметика подсказывает, конечно, что если за сутки могут появиться трое арранкаров, на сотню уйдёт около месяца. Однако учитывая, какой ценой даются эти превращения... Лучше пока не думать.
Хорошо было одно: попытка предпринять хоть какие-то умственные усилия заставила-таки усталый мозг начать работать и вспоминать. Гин. Тоусэн. Общее собрание. Надо идти.
Синигами поднялся, чуть пошатнулся, но устоял на ногах. Накинул хаори, провёл рукой по волосам, приглаживая. Сотворил собственную бабочку и отправил Гину:
- Да, Ичимару, спасибо, я уже иду. Если тебя не затруднит - поторопи Тоусэна.

Неспешно движется к Залу Собраний

Привёл Ичиго из коридоров.


Приведя Ичиго к себе, Айзен широким жестом указал ему на комнату - располагайся, мол - а сам ушёл за чаем. Да, такого он никак не ожидал. Тем не менее, если хотя бы нейтрализовать Куросаки, воевать с Готэем будет уже намного проще. Сомнения - страшная вещь, как ни крути.
Вернувшись с двумя чашками чая и любезно предложив одну гостю, Соуске уселся напротив.
- Урахара, конечно, мог бы тебе помочь, но его помощь дорого стоит, как ты, возможно, уже убедился. Кроме того, он слишком много работал бок о бок с капитаном Куроцучи, что не могло не наложить отпечатка на методы. Так что обращаться к Киске можно, однако только в крайнем случае, если иного выхода не видно, - голос синигами звучал неторопливо и размеренно, словно ками просто размышлял вслух. - Вайзарды... Они, конечно, наверняка окажутся бескорыстны, однако, как ты верно заметил, "дурдом" - самое мягкое из определений, которые можно им дать. Нет, я у них не был, - едва заметно улыбнулся Айзен, - просто довольно хорошо помню их ещё по Готэю. Кстати, о Готэе: не вздумай даже тенью намёка кому-нибудь из них ляпнуть про Пустого внутри. Казнят просто на всякий случай - это я вполне серьёзно. Тринадцать Отрядов - не благотворительная организация добрых дядюшек и сердобольных тётушек.
Соуске глотнул чаю и пристально взглянул в лицо Ичиго:
- Итак, что бы ты хотел узнать? Спрашивай. Ответов не гарантирую, но кое в чём, возможно, окажусь полезнее, чем твои друзья.

Пришел за Айзеном из коридоров.

Войдя в покои Айзена, Ичиго замер и с каким-то неуместным интересом осмотрелся. Логово главного злодея и врага всея Готей-13… разочаровывало. Куросаки, конечно, не совсем представлял, как должна выглядеть комната капитана-предателя, а если честно, то вообще об этом не думал как-то, но явно не ожидал, что все окажется так… банально. Обычные комнаты, обычная обстановка, ни всяких злодейских инструментов, ни черепов врагов, ни замученных пленников. Немного подумав, и. о. шинигами решил, что вся подобная чепуха в жилых комнатах находиться и не должна, и выбросил подобные мысли из головы – ну как бы злодей и злодей, комнаты и комнаты. Сейчас есть проблемы поважнее.

Парень осторожно присел на одно из кресел, попутно поставив Зангецу на пол рядом, и снова заозирался, сидя как на иголках. Что ни говори, а школьник все-таки немного нервничал, да и как тут не занервничаешь, когда сидишь в центре вражеской территории и собираешься пить чай с главой вражеского лагеря? К слову, предложенную чашку чая рыжий в руки взял, но пить не стал. Впрочем, о возможности отравления Ичиго не думал, а просто внимательно слушал Айзена, иногда кивая-соглашаясь с его словами. Все-таки говорил он пока что правду – помощь Урахары и правда дорого стоит, одно только возвращение его сил шинигами чего стоило! Куросаки, наверное, никогда не забудет, как тот сначала заставил его носиться по всему полигону, а затем вообще засунул в штольню, заставляя фактически превратиться в Пустого. И хотя парень справился, пусть и в последний момент, с последствиями разбирался до сих пор – белобрысый «бонус» оказался весьма и весьма опасным.

А вот насчет Готея и. о. шинигами все-таки решил поспорить. Все-таки его друзья никогда бы его не выдали! Но рыжий тут же вспомнил, как хотели казнить Рукию и за куда меньшее преступление, чем наличие внутреннего Пустого. И пусть вся казнь была подстроена, почему-то никто не усомнился в приказах. Ичиго нахмурился, но все же неуверенно возразил, сомневаясь в своих же словах:

- Но зачем меня казнить? Пустой опасен, но он же еще не захватил мое тело! – в карих глазах светилось искреннее возмущение и непонимание.

А между тем, Соуске предложил Куросаки задать вопросы. Насчет полезности временный шинигами сомневался, но спорить сейчас не стал, а все-таки отхлебнул немного подостывшего чая, чтобы собраться с мыслями. Вопросы-то были, но их было слишком много, и хотелось задать все сразу. Да и не верилось, что бывший капитан вот так вот просто ответит да еще и правду. Но выбора особого не было, поэтому Ичиго чуть крепче сжал чашку и решительно заглянул в глаза Айзена:

- Скажи, зачем тебе все это? Предательство, пустые, Хогиоку? И что Хогиоку вообще такое? Что ты будешь делать дальше, чего хочешь добиться? Ты можешь мне помочь, и поможешь ли? – вопросы школьник выпалил быстро, все, какие смог сходу придумать, словно боялся, что Соуске перебьет или не даст задать второй или третий вопрос, или вообще отвечать не станет. Впрочем, тот и не гарантировал ответы, но рыжий все равно надеялся и ждал, что он скажет.

От Айзена не укрылись нервные взгляды, которые Ичиго бросал по сторонам. Однако синигами решил пока не уделять им особого внимания. Мальчика можно понять - один, без друзей, в цитадели зла, наедине с тёмным властелином, сплошная романтика... есть от чего почувствовать себя неуютно. Чашку гость так и не пригубил, зато с таким согласием и пониманием закивал, когда речь зашла об Урахаре, что Соуске мысленно усмехнулся: торгаш и есть торгаш, что бы он кому о своём хорошем отношении ни рассказывал.
- Зачем тебя казнить? Хм. Вайзарды тоже не понимали, за что собираются казнить их. За то же самое - внутренний Пустой. Решение не подлежало обжалованию, и если бы вайзардам не помогли бежать и затеряться в Мире Живых... - Айзен покачал головой, предоставляя Ичиго самому подумать об участи недавних знакомцев. - И ещё. Ты слышал такое название - "Улей Личинок"? Впрочем, почти не сомневаюсь, что не слышал: Второй отряд не любит обнародовать свои тайны. Так вот, Улей - место, где содержатся в пожизненном заключении те, кто в потенциале мог бы стать опасен для Готэя. Они ничего не сделали, никому не причинили вреда... и тем не менее. Выбор, как видишь, крайне скуден.
Ками встал, прошёлся по комнате, остановился напротив Куросаки, со скоростью пулемёта выпалившего сразу с полдесятка вопросов:
- Давай попробуем по порядку. И для начала - вкратце. Хогиоку - артефакт, принципы работы которого заслуживают отдельной лекции. Извини, но её я сейчас тебе читать не буду. В частности, тебя из её свойств может заинтересовать возможность резкого ускорения личной эволюции. Но учитывай, что если воздействовать на тебя Хогиоку - твой Пустой получит возможность для такого же скачка. Думаю, помочь тебе так или иначе будет возможно, вопрос скорее в том, захочешь ли ты принять помощь из моих рук. Поскольку здесь мы плавно возвращаемся к аксиоме о моей злодейской натуре и к вопросу, зачем мне всё это надо, - Соуске помолчал и внезапно поинтересовался: - А как ты сам думаешь - зачем?

Да, Ичиго был благодарным слушателем – тихо молчал, не перебивал, лишь кивал изредка. Или это просто у Айзена был талант такой, что его нельзя было не слушать? Впрочем, это было не так важно. Куда важнее был смысл того, о чем рассказывал Соуске. И если, услышав про вайзардов, Куросаки сначала хотел было ехидно спросить, почему они, собственно, оказались в таком положении, но банально не успел. А потом этот вопрос и вовсе вылетел из рыжей головы – капитан-предатель рассказал про «Улей Личинок». Парень явственно вздрогнул, так стиснув пальцами чашку, что та чуть не хрупнула. В голове просто-напросто не укладывалось, как такое может быть, чтобы наказывали за несовершенные преступления. Ичиго посмотрел на Айзена как-то беспомощно и неуверенно:

- Но… как же так? Так ведь… неправильно! Нельзя же наказывать за то, что еще не совершил.

А тем временем Соуске встал напротив Куросаки и снова заговорил. Парень слушал очень внимательно, даже еще внимательнее чем до этого. Все-таки узнать хоть что-то о Хогиоку и о прочем, нужно было обязательно. А слова бывшего капитана заставляли задуматься. Рыжий нахмурился, размышляя над его словами про Хогиоку, и тихо, но решительно сказал, глядя во все еще целую чашку с остывшим чаем:

- Я должен попробовать, - Ичиго настолько погрузился в свои мысли, что неожиданный вопрос Айзена застал его врасплох. Карие глаза удивленно распахнулись, а сам парень попытался сказать что-то внятное, взмахнув рукой и чуть не расплескав чай. – Я не понимаю, зачем тебе это! Разве что, как в той манге, что моя сестра читает, мир захватить решил… - в голосе временного шинигами при этом не было ни капли уверенности.

Что ж, примерно такой реакции и можно было ожидать от рыжего-честного-влюблённого Ичиго. Мальчишка, толком ещё не успевший понять, что многим просто наплевать на все "честно" и "нечестно".
- Это не "неправильно", это всего лишь не слишком справедливо, - поправил Айзен. - С другой стороны, легче пожертвовать благом одного, нежели благом всех Тринадцати Отрядов. С третьей стороны, многие и не задумывались о совершении дел, опасных для Готэя, пока не оказались в Улье и не возмутились несправедливостью сотворённого с ними. Их можно понять, но и Готэй, заранее оберегающий себя от гипотетически возможных опасностей, тоже можно понять. Готэй, предусмотрительно избегающий нового и следующий путём вековых традиций, - Соуске слегка повысил голос. - Готэй, застывший на тысячелетия, прощающий изменивших, но не изменившихся. Готэй, который не справляется со своей работой и принятыми на себя обязательствами. Готэй, отучивший людей видеть Пустых, сражаться с ними и следовать своими путями. Я мог бы продолжать перечислять, но не стану. Я просто скажу: моя цель - уничтожить Готэй!
Молчание. Веское и почти угрюмое. Давящее. И - снова голос ками, негромкий и спокойный:
- На всякий случай - чтобы избежать недопонимания. Я не имею ничего против собственно синигами, и не собираюсь уничтожать твоих друзей, особенно если они сами не встанут у меня на пути. Но Готэй как организация... - улыбка уголками губ. - Карфаген должен быть разрушен.
Айзен снова сел, взявшись за чашку с чаем, устало потёр переносицу, словно поправляя очки - привык к этому жесту за десятки лет.
- Насчёт попытки попробовать тебе помочь... пожалуй, надёжнее всего меня останавливает опасение, что подаренную мной силу ты против меня же и используешь. Или ты способен гарантировать мне обратное?

Ичиго был заметно растерян и обескуражен. То, что говорил Айзен, буквально поставило его в тупик. Куросаки не понимал, как Готей может наказывать за несовершенные преступления. Не понимал и, честно говоря, не хотел понимать. Это все было неправильно или, как сказал бывший капитан, несправедливо… А тем временем, пока школьник размышлял над этим, Владыка продолжил говорить, чуть повысив голос, словно добивая наивного подростка. Парень сидел, хмурясь и с трудом подавляя желание вжаться в спинку кресла, но слушал очень внимательно, не пропуская ни слова.

Когда же Айзен заявил, что хочет уничтожить Готей, и. о. шинигами аж вздрогнул и замер, придавленный воцарившейся тишиной. В рыжей голове все это просто не укладывалось. Ичиго пытался осознать это заявление, и оно ему однозначно не нравилось. Куросаки уже хотел было возмутиться, но Соуске весьма вовремя решил пояснить свои слова. Школьник ведь запросто мог, не раздумывая, броситься в атаку, чтобы уничтожить врага, угрожающего его друзьям. То, что подобная атака закончилась бы, не успев толком начаться, парень, конечно, не понимал или просто не думал об этом.

Но все-таки оказалось, что угрозы нет. Бывшему капитану не нужны были друзья Ичиго. С другой стороны, некоторые шинигами тоже были его друзьями, и рыжий совсем растерялся, не зная, как поступить и что думать. Этак растерянность была хороша видна в широко открытых карих глазах, немного неловких движениях… Временный шинигами опустил голову и, хмурясь еще сильнее, чем обычно, тихо произнес:

- Но ведь некоторые шинигами – тоже мои друзья. Если они не… - небольшая заминка, словно Куросаки совсем не нравилось то, что он собирался произнести. - … не встанут у тебя на пути, ты их не тронешь?

Ичиго поднял взгляд на Айзена, с некоторым удивлением заметив чисто человеческий жест усталости. Почему-то парню казалось, что капитан-предатель не спит, не ест, не устает, а только строит коварные планы. Конечно, подобные мысли были далеки от реальности, и рыжий не придавал им особого значения. Сейчас же он неожиданно вспомнил, что всю ночь не спал, а день и утро были бурные, и заразительно зевнул. Впрочем, он тут же тряхнул головой, вновь сосредотачивая внимание на голосе Соуске. Сейчас нельзя было отвлекаться, ведь от того, что Куросаки скажет, зависит очень много.

Он прикусил губу, напряженно размышляя. С одной стороны, сила ему нужна была для того, чтобы всех защищать, в том числе и от Айзена. Но с другой стороны, сам Ичиго был сейчас слишком опасен для своих друзей. Пустой, который мог в любой момент выйти из-под контроля, был чуть ли не опаснее Соуске. Тот хоть имел конкретные цели, и друзья рыжего его, похоже, не особо интересовали. А вот чего ждать от белобрысого, Куросаки не знал. И неожиданно парень понял, что уже все решил, а значит, сомнения нужно было отбросить. Просто выдернуть с корнем из головы, чтобы не мешали, и идти напролом. Так, как привык. Ичиго решительно нахмурился, глубоко вздохнул и посмотрел в глаза собеседника:

- Если ты мне поможешь и не будешь трогать моих семью, город и друзей, то… - Куросаки глубоко вздохнул и продолжил, - то я обещаю, что не буду использовать свою силу против тебя, - рыжий всегда выполнял свои обещания и поэтому посчитал, что эти слова будут достаточной гарантией. Само же решение далось ему явно нелегко, что было видно невооруженным взглядом, но отступать парень не собирался.

Похоже, с такой точки зрения Ичиго смотреть ещё не приходилось. Оно и понятно - Готэй умеет должным образом промывать мозги. Вспомнить хотя бы историю некоторого чиби-тайчо, его лучшего друга и Хёоринмару. À propos.
- Если позволишь, - Айзен снова уселся напротив Куросаки, - я расскажу тебе одну... допустим, сказку. Жил-был в Руконгае мальчик, в котором однажды проснулась сила. Как нередко бывает в таких случаях, мальчик попал в Сэйрэйтэй, выучился в Акадамии, стал синигами - и весьма неплохим, надо заметить. У мальчика был лучший друг. И случилось так, что занпакто у них оказался один на двоих - крайне редко, но такое бывает. Меч тоже имеет право выбирать. Однако законы Сэйрэйтэя безжалостны: один синигами - один занпакто. Посему Совет Сорока Шести заставил их сойтись в смертельном поединке. Не знаю, что стало с побеждённым. Победителя зовут Хицугая Тоширо. Совет заставил его пойти на преступление против собственной совести - и я могу понять, почему он после этого служит Готэю: в противном случае у его преступления ещё и не стало бы смысла. Однако подумай сам: можно ли желать долгих и счастливых лет такому Совету? Или я был прав, оставив Сэйрэйтэй хотя бы без их мудрого правления?
Очередная пауза. Пусть осмыслит. Заодно пока самому можно подумать над его предложениями. Конечно, Каракура как основной плацдарм, соблазнительна. Однако решают кадры, а суметь без боя нейтрализовать самого непредсказуемого из противников было бы прекрасно. Полностью на свою сторону привлечь, возможно, и не удастся, но и мирный договор всерьёз греет душу.
- Надеюсь, ты понимаешь, что твои друзья не обещали мне ничего. И что от права на самозащиту и защиту тех, кто идёт за мной, я не откажусь? Каракуру я не трону, твою семью тоже, твоих друзей - насколько они дадут мне такую возможность. С такими оговорками пакт о ненападении тебя устроит?
И улыбка. Лёгкая, чуточку ироническая. Дружеская.

Ичиго внимательно смотрел и слушал. Смотрел на Айзена и слушал, как ни странно, тоже его. История, рассказанная бывшим капитаном, буквально оглушила подростка, окончательно его запутывая. Куросаки не знал, как все это понимать, что думать и что делать. То, что рассказывал Соуске, могло быть и враньем, но честный и. о. шинигами не видел причин, по которым он мог бы выдумывать подобное. Парень хмурил брови и молчал, напряженно размышляя. И все-таки пришел к определенным выводам – взгляд карих глаз просветлел, а на тонких губах даже появилась едва заметная усмешка, вся растерянность куда-то исчезла:

- Тоширо тоже виноват. Даже если Совет приказал что-то такое ужасное, он мог пойти против и не драться с другом, - голос Ичиго был удивительно спокойным и уверенным. Ведь в подобной ситуации он сам поступил бы так: спас бы друга, пусть и пришлось бы пойти против всего Сейретея. Куросаки помолчал и продолжил все так же уверенно. – Нет, такому Совету я ничего хорошего желать бы не стал, но и не считаю, что ты был прав, убив их.

А что в такой ситуации надо было бы делать, рыжий не знал. Да и не хотел ломать голову – сделанного уже не воротишь, и все сорок шесть человек уже мертвы, к хорошему это или к плохому. Как бы эгоистично это не звучало, школьник этих людей не знал и слышал о них только плохое, а значит, и горевать о них не собирался. В конце концов, было полно и своих дел и забот. И осуждать Айзена Ичиго тоже не стал – не было у него такого права и желания. Да и не сделал капитан-предатель чего-то действительно плохого друзьям Куросаки, а значит, и причин с ним сражаться не было.

Но, так или иначе, а временный шинигами уже все и за всех решил. Пути назад не было, и парень сразу как-то успокоился, словно у него камень с души свалился. Вроде бы пока ничего особо не поменялось – по-прежнему была угроза от Пустого, по-прежнему он в логове врага находился, - но все-таки кое-что стало получше. Ичиго знал, что теперь никто из друзей не пострадает от его рук, да и Айзен обещал первым не нападать. Рыжий хмуро и серьезно посмотрел на собеседника и медленно, но уверенно, кивнул.

- Да, я понимаю, - школьнику еще предстояло решить задачку, как держать друзей подальше от Соуске, чтобы они не пострадали, но он решил подумать об этом потом. – Такие условия меня устраивают, - Куросаки нахмурился сильнее, и на секунду его взгляд стал угрожающим. – Но если ты обманешь, я убью тебя.

- Тоширо виноват? Возможно. Я сам, честно говоря, не до конца знаю ситуацию, поскольку её, как ты понимаешь, постарались не предавать широкой огласке, - признал Айзен. - Мне удалось наткнуться на некоторые факты, их я тебе изложил. Возможно, Тоширо просто не выдержал выбора. Подумай сам: если вдруг, например, в ком-то из твоих друзей проснётся сила синигами и способность управлять твоим занпакто - легко ли тебе будет уступить кусок собственной души? Впрочем... - добродушная усмешка, - тебе-то как раз может оказаться легко. Но ты у нас особый случай. Как всегда.
Сам Соуске как раз вполне понимал Хицугаю. Ревность и недоверие разрушат любую дружбу - мало кто способен подпустить настолько близко к собственной душе, какие бы отношения ни связывали. Общий занпакто на двоих - полная обнажённость друг перед другом. И любовный треугольник ещё более извращённый, чем когда двое просто делят одного любовника. Неудивительно, если Тоширо не выдержал. А приказ Совета просто позволил относительно легко договориться с собственной совестью.
- Итак, давай повторим ещё раз, во избежание неувязок, - предложил синигами вслух. - Я не пытаюсь причинять вред твоим друзьям иначе как в порядке самозащиты или защиты моих друзей, коллег, подчинённых и так далее. Взамен ты не используешь силу и знания, которые от меня получишь, во вред мне и упомянутым друзьям, коллегам и подчинённым - тоже, разумеется, исключая защиту и самозащиту. Удержать друзей от нападения на меня и тех, кто со мной - твоя задача. Равно как моя задача - удерживать представителей моей стороны. Всё верно? Тогда осталось только обменяться списками.

Ичиго хмурился, слушая Айзена. Все-таки история с Тоширо была весьма поучительна, пусть Соуске и признал, что может знать ее не до конца. Но в любом случае Куросаки Хицугаю понимать отказывался – по его мнению, отдать жизнь и даже душу ради друга – не проблема. И не важно, какие складываются обстоятельства: важнее друзей только семья.
На последнюю же фразу бывшего капитана рыжий неожиданно покраснел, заметно смутившись. Не то что бы слова Владыки были приятны школьнику, вовсе нет. Просто он не считал себя совсем уж уникальным, но ему действительно уступить другу часть своей души, если бы возникла такая необходимость, было бы очень и очень легко. И парень искренне считал, что только так и надо поступать, хотя прекрасно понимал, что так же считают считанные единицы. И история с капитаном десятого отряда хорошо это доказывала.

Временный шинигами и бывший капитан пятого отряда молчали, думая каждый о своем, не долго. Айзен первым нарушил тишину, ставя точку в устном договоре. Ичиго слушал его внимательно, хмурясь, после чего уверенно кивнул. Недопонимания и неувязок потом не хотелось бы. Придраться в озвученном договоре было не к чему, да Куросаки и не пытался. Соуске он, как ни странно, верил, искренне убежденный, что тот обманывать и использовать какие-либо неточности не станет. При этом временный шинигами, конечно, мог жестоко ошибаться, но в голову ему такое как-то не пришло. К тому же он был уверен, что, если вдруг что случиться, защитить всех он сможет. Иначе и быть не могло. И если для этой защиты нужно было рисковать собой, своей силой, душой и жизнью, то рыжий, не задумываясь, рискнул бы. Собственно, он и рискнул и собирался рисковать и дальше – Хоугиоку могло все же сработать не так, как рассчитывал Ичиго.

- Да, все верно, - Куросаки несколько удивился. – Списками? – парень даже не понял сначала, зачем это, но почти сразу же во взгляде отразилось понимание, и школьник кивнул.

Было видно, что случай с Тоширо пришёлся Ичиго не по нраву. Айзен вполне понимал подростка: уж если ему самому, взрослому и растерявшему немало иллюзий, требование Совета показалось откровенной подлостью и нежеланием искать менее удобные для своих ленивых задниц решения - то Куросаки, с его-то характером, должен был возмущаться до глубины души.
Неожиданное смущение собеседника Соуске расценил как реакцию на комплимент, но акцентировать внимание не стал: несущественно.
Врать он действительно не пытался. С Ичиго в самом деле лучше всего было сохранять честность: зная, что ему не лгут, он будет выкладываться на полную и сам же первый кинется защищать Айзена от общих врагов. Не то чтобы в этой защите была необходимость... но подобного поворота явно никто не ожидал. Гина позабавит, когда он узнает.
- Итак, - синигами откинулся назад, - в мой список входят, разумеется, Ичимару Гин и Тоусэн Канамэ, - увы, но этого правдоборца тоже придётся назвать. Пока не время, а жаль. - Также в этот список входят все арранкары, созданные при помощи Хогиоку, и все Пустые, которые находятся в Лас Ночес, ожидая превращения. Если нужно, могу составить поимённый список. Ты, я так понимаю, потребуешь не трогать твоих отца и сестёр, Кучики Рукию, Абараи Рэнджи, твоего приятеля-квинси и этого рослого юношу-латиноамериканца... прости, не знаю его имени. Всё, или будут дополнения?

Разговор между двумя шинигами продвигался весьма плодотворно. Несмотря на то, что Айзен был вроде как врагом, Ичиго к нему ненависти не ощущал. Да и прав был тот, когда говорил, что причин ненавидеть у Куросаки не было. Возможно, именно поэтому и стало возможным заключение этого устного договора. Сам рыжий собирался соблюдать его условия от и до, да и друзей своих держать подальше от Соуске. Хотя как сделать последнее, он не совсем представлял, но решил, что что-нибудь придумает. А если они его не послушают, и все же попробуют напасть на бывшего капитана и тем самым подставить себя под серьезную опасность, то Ичиго решил сам их остановить, даже если для этого придется сражаться - он был уверен, что даже не покалечит никого, если вдруг что. А вот Айзен или его "товарищи" вполне могут еще и убить.

Айзен, тем временем, огласил свой список, на что Куросаки серьезно кивнул, запоминая. Впрочем, он именно это и ожидал услышать. Странно было бы, если бы Соуске кого-нибудь из готейцев назвал, например. Рыжий подумал над словами бывшего капитана и задумчиво кивнул:

- Поименный список не надо, - временный шинигами помолчал и машинально поправил Владыку: - Их зовут - Исида и Чад. Еще ты не назвал Иноуэ Орихиме, - парень подумал, все еще раз перепроверяя и буквально на секунду задумавшись о обитателях магазина Урахары, но они как раз под категорию "друзья и семья" не попадали, да и сами могли себя защитить, после чего решительно тряхнул головой. - Это все.

- Ах, да, - улыбнулся Айзен, - Иноуэ Орихимэ, разумеется. Прости, что сразу не упомянул.
На самом деле про рыжую симпатяшку он действительно забыл. Никаких зловещих планов на её счёт у Соуске не было, так что он не пытался обманом оставить себе возможность дотянуться до подружки Ичиго. Просто во время незабываемого визита Куросаки сотоварищи в Сэйрэйтэй вся мужская часть экспедиции старательно совершала подвиги, а Иноуэ мирно и смирно каталась верхом на Зараки, по-девичьи нежно обмениваясь пинками с ревнующей Ячиру. Неудивительно, что она не примелькалась.
- Итак, о списках мы договорились. Теперь мне бы хотелось более подробно узнать о той проблеме, которую мы собираемся решать. Расскажи мне о своём внутреннем Пустом. Подробно: как появился, как выглядит, чего хочет - если говорил тебе об этом... в общем, чем больше я буду знать, тем более вероятно, что я сумею найти оптимальное решение, которое устроит все стороны.
В любом случае, это будет интересно. А если в итоге Ичиго станет арранкаром... ох, какая великолепная насмешка судьбы!

Итак, временный шинигами и бывший капитан пятого отряда все-таки договорились. Имена были названы, устные списки составлены. То, что об Иноуэ Айзен банально забыл, Ичиго даже в голову не пришло, но он решил не заострять сейчас на этом внимание. Сейчас гораздо важнее было то, что Соуске может ему помочь, и поможет, пусть для этого Куросаки и пришлось заключать договор, который наверняка не понравится ни его друзьям, ни шинигами. Особенно шинигами. Но жалеть парень ни о чем не собирался: он уже все решил, и пути назад не было.
А между тем, Айзен решил больше узнать о Пустом. Ичиго понимал, что это нужно, поэтому кивнул и серьезно задумался, после чего глубоко вздохнул и медленно, но уверенно, заговорил:

- Он появился, когда Урахара возвращал мне силу шинигами. Тессай-сан перерубил мою цепь судьбы, после чего засунул меня в глубокую штольню, где я за 72 часа должен был выбраться наружу без помощи рук, либо… - рыжий нахмурился, - …либо стать пустым, - парень немного помолчал и продолжил. – Я стал превращаться в пустого, но смог стать шинигами. Когда я выбрался из штольни, на лице у меня была маска. Думаю, Пустой именно тогда появился, хотя точно и не знаю. Он выглядит в точности как я, только… белый. А глаза черные, - Куросаки снова замолчал, обдумывая свои следующие слова. – Я не уверен, что именно он хочет. Но он очень упорно и частично успешно пытается захватить мое тело, - Ичиго снова вздохнул и устало посмотрел на Айзена. – Поэтому мне и нужна твоя помощь. Если у него все получится, то в опасности окажутся все: и моя семья, и друзья, и весь город.

Услышав историю Ичиго, Айзен только покачал головой. Мда, Двенадцатый отряд, похоже, сильно влияет на тех, кто через него прошёл. Или это Маюри не только больной на всю голову, но ещё и заразный. С другой стороны, Урахара спасал Хогиоку, а ради такого сокровища можно пойти и на достаточно решительные меры.
Что касается внутреннего Пустого - в принципе, вроде бы пока ничего особенно странного не просматривалось. Вайзард обыкновенный (насколько может быть обыкновенным этот рыжий), нетренированный, одна штука. Тут даже Хогиоку не потребуется. Но вот как объяснять несчастному подростку, что он из себя представляет... Хорошо, попробуем начать с лекции и плавно подвести к идее.
- Не знаю, насколько тебя информировали твои друзья из Готэя, - заговорил Соуске, - однако полагаю, в целом ты должен знать, что происходит с душой после смерти, откуда берутся Пустые и синигами, как происходит эволюция Пустых вплоть до вастар-лорда. Возможно, тебе также успели рассказать, что арранкары - это Пустые, сломавшие маску, и что арранкары, созданные с помощью Хогиоку, намного сильнее своих диких собратьев. Они носят занпакто, и они - шаг от Пустого к синигами. Но есть и шаг от синигами к Пустым - вайзарды. Синигами, обладающие силой Пустого. Ты принадлежишь именно к этому виду, и для того, чтобы справиться с собственным внутренним Пустым, достаточно упорных тренировок, с которыми я помогу тебе, как и обещал. Однако прежде хочу задать тебе один малоприятный вопрос, - Айзен чуть наклонился вперёд. - Что обычно случается с человеком, у которого разорвана Цепь Судьбы?