Идя рядом с Щюхеем, Кэйро здорово нервничала, но вызвано это было извечной женской, - да и не только, - проблемой: она боялась, что какой-либо неуклюжий жест, поступок и всё! - и без того, как ей казалось, еле теплящаяся симпатия со стороны кюбантай фукутайчо навеки будет потеряна. Девушка не занала, с чего начать разговор, а потому почти всю дорогу молчала, думая, что Щюхей, наверное, раздражен из-за её просьбы, и что она докучала ему ей. Как бы то ни было, заговорила она, лишь когда оба совсем уж углубились в странный лес, сплошь состоящий из кедра, но реплика её в основном посвящалась свежему воздуху в этом леске.
Из-за этого Дэнки но Самэ забурчал что-то нелестное, пояснил Кэйро, что говорила она чуть ли не шёпотом, а потому доблестный фукутайчо вряд ли её вообще слышал; также он посоветовал быть более решительной.
Удавалось плохо.
Лишь спустя ещё пятнадцать минут, когда они вскарабкались на какую-то гору, - причём у Щюхея это получилось без особых усилий, а Кэйро себе все пальцы сбила, - она решила спросить:
- Хисаги-сан... Вы не злитесь на меня из-за того, что я вытащила вас сюда? Просто я подумала, что стала вам обузой, у вас же ещё и другие дела есть...