Заэль пришел следом за Ичимару и остановился чуть позади него, как бы оценивая обстановку. Ему, конечно, не очень понравилось, что Гин пошел вперед, не дождавшись его, но об этом ученый уже успел подумать за то недолгое время, что они направлялись к Айзену. Во время пути Грантц специально не стал догонять лиса, но и отрываться далеко не хотел и, воля не волей, пришлось подстраиваться под темп экс-капитана Готея. При этом чувствовал он себя как-то чересчур по-детски, но что поделаешь - гордость взяла свое. Видимо, это одно из тех качеств, что пустому передаются от шинигами.

Когда они уже приблизились к месту, арранкар понял, что ошибся - рядом с Айзеном совершенно точно было два адьюкаса. И как только они появились в поле зрения, ученый сразу обратил внимание на одного из них. Только его вид будоражил воображение, не говоря уже о том, что могло быть внутри. А внутри, как оказалось, он был не один, их было целых двое...
Он был аномален настолько, что у Заэль даже задрожал. Но вовремя опомнился.
Опустить голову, чтобы волосы мелкими прядками спали на лицо, поправить очки-маску... Придти в себя, наконец.
Момент - и он, первый арранкар, снова в форме.

Как и предполагалось, это нечто на щупальцах страдало раздвоением личности, потому что говорил он сам с собой. Что конкретно, Заэль, видимо, упустил, когда пытался выйти из эйфории, мгновенно охватившей его при виде этого чуда. Но, судя по тому, что он..оно…они смотрели? на ученого, речь явно была о нем.
Но Грантц решил для себя четко: пока ситуация не прояснилась, он решил держать себя чуть отчужденно. Тем более, здесь же Ками. И здесь ответы, он это точно знает.

Апорро с благородным видом поклонился Соуске.
- Приятно вновь увидеть Вас, Айзен-сама. Случилось так, что вы, наверное, единственный, кто может мне помочь… - Заэль пока не стал продолжать, ожидая реакции владыки. - И Вам тоже здравствуйте, - поприветствовал он адьюкаса-кошака, надвинув на себя легкую тень улыбки.
- Симпотичные щупальца… - сказал он, бросив мимолетный взгляд на адьюкаса семейства моллюсков. Что ты такое я выясню потом. Вот будет у меня своя лаборатория… там и свидимся.

Ничего неожиданного, собственно. Как я и думал.
- Да, я могу сделать тебя сильнее, - кивнул Айзен. - Но, как ты понимаешь, не просто так, по доброте душевной. Поэтому прежде, чем просить меня о силе, подумай, готов ли ты променять на неё собственную свободу. Если ты готов идти за мной, я выполню твою просьбу. Однако это должно быть твоё осознанное решение.
Возможно, он бы добавил что-то ещё, но тут на сцене появились новые (старые?) действующие лица: Гин и заказанный ему Заэль. И Ичимару, что было весьма странно и для него не слишком свойственно, напрашивался поработать. Видимо, целительная сила Уноханы столь велика, что одно упоминание её имени...
Соуске улыбнулся:
- Конечно, иди встречай, Гин. Я полагаюсь на тебя. Ко мне можешь их не приводить, я потом соберу всех новичков вместе, чтоб объяснить происходящее всем сразу, а не каждому по отдельности.
Бубнёж Аарониеро синигами даже не сразу понял. А когда сумел разобрать, едва удержался от того, чтобы не расхохотаться. Заэль же, похоже, витал мыслями где-то в эмпиреях и горних далях, глаза его при одном взгляде на двухголового осьминога загорелись фанатичным огнём исследователя. На то, что его обозвали женщиной и подарком, арранкар никакого внимания не обратил. Даже жаль.
- Позвольте представить вам друг друга, - церемонно произнёс Айзен, отступая в сторону. - Аарониеро, это Заэль. Заэль, это Аарониеро, - да-да, дальше должно последовать традиционное "унесите пудинг". Что ж, не будем отступать от традиций. - Заэль, как ты видишь, Аарониеро отличается от стандартных адьюкасов. Я хотел бы, чтоб ты обследовал его на предмет превращения в арранкара - насколько это возможно, и какие меры безопасности могут потребоваться. И кстати, - совершенно невинным голосом добавил Соуске, - он искренне уверен, что ты женщина, и что я тебя ему подарил. Надеюсь, оставшись наедине, вы сможете разобраться с этим маленьким недоразумением.

На слова Айзена кошак лишь фыркнул, посмотрев на шинигами. За кого он его принимал? За малыша неразумного или за того, кто сунется на верную смерть без малейшего понятия, на что идет? Гамма, когда из далекой своей территории тащился на своих четверых сюда, невзирая на дальний путь, кучу голодных адьюкасов, временами плохую погоду и т. д., все давным давно обдумал и решил: если есть шанс стать сильнее, то цена не важна. Даже если этой ценой оказалась какая-то часть свободы. Впрочем, подчиняться настолько сильному шинигами не так уж и плохо…

- Ну, разумеется, не просто так. Если бы ты стал говорить о бескорыстии, я бы сразу свалил отсюда подальше. – Гамма помолчал и продолжил. – Что ж. Если ты сделаешь меня сильнее, я готов идти за тобой и подчиняться.

Главные слова сказаны, теперь пути назад нет. Де Асэрос это прекрасно понимал, да и не было у него привычки поворачивать назад после однажды выбранного решения. Решил – станет адьюкасом, он им стал. Решил – станет сильнее любым путем, он это сделает. И остановить кошака может лишь только смерть. Хотя как раз убивать его пока никто не планировал, а сам расставаться с жизнью барс не спешил и сделает все возможное, чтобы ему в этом никто не помог.

Адьюкас слегка склонил голову, ожидая ответа от местного ками. Все-таки от этого зависела его судьба, а так же дальнейшие действия. Все-таки Гамма совершенно не думал над тем, что будет, если Айзен решит его послать подальше – проблемы надо решать по мере поступления. Вскоре в коридоре появились новые действующие лица: шинигами и пустой, так похожий чем-то на того тощего типа. Де Асэрос вроде как и не обратил на них особого внимания (в данный момент в этих двоих ничего интересного не было) и лишь коротко полоснул по ним внимательным оценивающим взглядом. Кошак ждал ответа Айзена, остальные же его интересовали постольку-поскольку – не нападают, не орут, и ладно. И только на приветствие розоволосого Гамма коротко кивнул, в кои-то веки вспомнив о вежливости, и вновь уставился серыми глазищами на местного ками…

Если Айзен сумел сдержать смех при таком "стереологе" Арониеро самим с собой, то лис даже и не пытался себя утруждать, он просто расхохотался во весь голос. Ведь отчасти эта кучка была права. Заэль и вправду издалека... со спины... тёмной ночью в закоулке и вправду походил на плоскогрудую девчонку(хотя с заднего вида этого особо и не различишь). В любом случае, такой откровенный "ржач" Гина разнёсся чуть ли не по всему Лас Ночес. Пусть он немного громковат, зато он был откровенным. Когда же он утих, Ичимару тут же глянул на Гранца. Забавно, но тот, похоже, и не особо заметил юмора в этих невинных словах, лишь глаза зажглись огнём от того, сколько же всего можно сделать с этой кашицей. Но это и не особо важно было. Главное - получить удовольствие от такого развлечения. Но тут Соуске произнёс то, что собственно и ожидал услышать Ичимару - ему разрешают подобрать тех "мух". Проблема лишь в том, что их надо отвести не к Ками, а всех вместе собрать. Так что кицуне чуть склонил голову и спросил, когда все замолчали:
- И куда же их прикажете вести? И надо ли в таком случае поискать и собрать остальных адьюкасов, гуляющих по замку?

Аарониэро ненавидел, когда над ним смеялись. Он понял это неожиданно и совершенно отчётливо.
Меносы не умели смеяться - они просто гоняли его за то, что он не был похож на них, но смех, издевательский смех Ичимару Гина словно включил что-то в мозгу адьюкаса.

Лица, много лиц, маленькие, с широко раскрытыми мокрыми ртами, в которых не хватает зубов. Они смеются. Они смеются, кричат и кидают всё, что попадётся под руку: ветки, комья грязи, камни...

- Дура! Уродина! Уродина! Каппа!

Слёзы и гнев душат, поднимаясь откуда-то из живота, тощие ручки сжимаются в кулаки, а в горле зарождается отчаянный, нечеловеческий, пронзительный визг...

"КАК ОНИ СМЕЮТ СМЕЯТЬСЯ?! СМЕЯТЬСЯ НАДО МНОЙ?!!!"

- Ого! Каппа рассердилась! Убегаем!
Кинуться за ними, расцарапать и долго-долго колотить, пока не перестанут смеяться, заставить жрать песок...

Осьминог зашипел, как кошка, громко, на два голоса, и рванулся вперёд. Круглые глазки налились кровью - он не видел, куда бьёт - смех эхом отдавался где-то внутри его черепа - язвительный, обидный...
Ему было наплевать, что он может задеть щупальцем Бога, разгневать его, наплевать, что он может случайно убить женщину... всё существо Аарониэро жаждало убийства. Всё равно кого. Только бы этот смех прекратился.
Щупальце врезалось в стену, так, что посыпалась штукатурка, и откуда-то из глубин шероховатого, разом покрасневшего тела, поднялся тонкий, срывающийся визг, одним голосом - злым, обиженным, детским девчачьим голосом.
- НЕ СМЕТЬ! НЕ СМЕТЬ НАДО МНОЙ СМЕЯТЬСЯ!!!! НЕНАВИЖУ!!! НЕНАВИЖУ ВСЕХ!!!!
Он пытался остановить себя. Он рявкал низким, лающим голосом:
- Хватит! Замолчи! Я приказываю, замолчи!
Он уговаривал себя и Бога и женщину, всех одновременно, надтреснутым от ужаса, тонким голоском:
- Заткнись! Это недоразумение! Айзен-сама, мы никогда бы не...
Но всё было бесполезно.

Что ж, пожалуй, начало знакомства с этим котом Айзена не разочаровало. Во всяком случае, вёл он себя спокойно - явно осознавая, кто тут хозяин территории, и речи его были вполне разумны. То, что он был готов пойти на предложенную сделку, заранее не ожидая щедрых и бескорыстных подарков судьбы, уже обнадёживало. Конечно, жаль, что с Гриммджо не сложилось... но, возможно, пантере с его стаей в конечном итоге будет лучше остаться в пустыне. Впрочем, возможно, дорожки ещё пересекутся.
- Я рад, что мы договорились, - произнёс Соуске. Спросить, как зовут барса, он не успел, поскольку Ичимару, который уже должен был идти встречать парочку под стенами, вмешался с очередным вопросом.
- Да, пожалуй, приведи всех. Мне проще будет объяснить происходящее всем сразу, чем каждому по отдельности, - согласился Айзен. - Ждите меня в том же зале, где в прошлый раз собиралась толпа. Как только гости будут готовы - пришли мне бабочку. А ты, - вновь обратился он к Гамме, - тоже иди с Ичимару. Кстати, ты так до сих пор и не представился...
В эту секунду, чуть не сбив синигами с ног, из-за его спины с яростным шипением рванулся Аарониеро. Осьминог что-то вопил на два голоса - кажется, его личности не сошлись во мнениях. Единственное, что успел разобрать Айзен - это исступлёное "Не сметь надо мной смеяться!!!". Похоже, Гин в кои-то веки нарвался - что ж, ему изредка даже полезно, чтоб не увлекался. Но разбушевавшегося адьюкаса нужно было остановить, немедленно. Конечно, проще всего было явить божественный гнев и испепелить на месте святотатца, посмевшего поднять щупальце на помощника ками. И пусть все, оказавшиеся свидетелями, запомнят и перескажут другим, чем грозит попытка противостоять Богу. Однако сила ками и без того известна, а кроме того - он не хотел, чтоб ему служили из страха и жадности. Милосердие - тоже сила, если оказывать его вовремя.
Разумеется, времени на такой подробный анализ ситуации не было, решение не убивать просто было принято - практически моментально. Айзен вскинул руку:
- Бакудо №61 - Рокудзёкоро!
Три полотнища света пронзили тело Аарониеро, сковывая движения и останавливая на середине рывка. Ещё чуть-чуть - и Ичимару бы воистину не поздоровилось. Соуске недовольно нахмурился:
- Иди, Гин. С тобой я поговорю позже. И ты, - взгляд на де Асэроса, - иди с ним. Похоже, знакомство придётся ненадолго отложить. Но если ты останешься - думаю, у нас ещё будет шанс поговорить, и не один, - ками устало улыбнулся. - Заэль, ты пока не уходи, но в разговор не вмешивайся. Мне нужно побеседовать с Аарониеро.
Синигами медленно обошёл застывшую тушу, остановился перед "лицом" осьминога и спокойно поинтересовался:
- В чём дело, Аарониеро? Что случилось?

Гин уже приготовился было вытащить Шинсоу для блокировки(драться никак не влезало в его планы, да ещё на глазах у Айзена-тайчо), но тут Владыка сам остановил прямо очень уж разгневанного Арониеро. Конечно, лис не испугался, но напряжённость возникла, ведь как бы не выглядел адьюкас, он также опасен, как если идти тараном на разъярённого тигра с маленьким перочинным ножичком. Так что как только Аруруери застыл на месте, чуть не сбив Соуске с ног(что довольно неприлично), Ичимару медленно отпустил рукоять своего зампакто, также медленно выпрямился и улыбнулся широкой улыбкой, когда Ками дал ему последние рекомендации, поручив в сопровождение ещё одного кошака, который, похоже, был намного спокойнее первого на попечении кицуне. Так что проблем с ним не будет, решил он. При этом Гин прекрасно осознавал, что Айзен специально остановил этого Пустого, либо из-за беспокойства о лисе, либо попугать, либо из ещё каких-то его личных побуждениях. В любом случае он понимал, что лучше стоит на время его оставить, а то ещё как набросится и... изнасилует щупальцами?
Не дай Ками мне тут тентаклей! Надеюсь, к моей следующей встрече Заэль уже успеет поставить несколько экспериментов с ним и сделать его хоть чуть лучше...
- Какие же мы обидчивые и самолюбивые... Даже чуть улыбнуться нельзя ошибке, которую могут допустить все... Ну да ладно, я удаляюсь с этим более мирным адьюкасом за остальными Пустыми и приведу их туда, куда ты мне и назначил, Айзен-тайчо. Кстати, как твоё имя?
Последнее предложение адресовалось его спутнику. И ожидая получения ответа в пути, спокойно развернулся и довольно бодрым шагом направился к выходу и стенам белого замка.

---> Северный сектор.

Договор с шинигами не мог не радовать - он был выгодном для обоих, и для Гаммы, и, в принципе, для Айзена. Конечно, кошак был не самым сильным адьюкасом, но и далеко не слабаком, так что вполне мог принести серьезную пользу местному ками. А для самого де Асэроса выгода была тем более очевидной - стать сильнее и при этом избавиться от страха деградации... Что может быть лучше? Другое дело, что свободу при этом Гамма потеряет, но... ведь о беспрекословном подчинении без права на свое собственное мнение речи не было. А значит, можно вполне оставаться собой и достаточно свободным и при таких условиях. В общем, кошак был доволен.

А вот и первый приказ поступил через несколько секунд - Айзен сказал идти за седоволосым шинигами с фальшивой и ехидной улыбкой. Адьюкас смерил этого шинигами серыми глазищами и молча кивнул, подходя к Ичимару, как назвал его местный ками. На слова же об имени де Асэрос успел лишь раскрыть пасть, чтобы ответить, как двуголовый асьминог невесть почему взбесился, из-за чего Гамме пришлось отпрыгнуть в сторону и угрожающе зашипеть. Насколько барс понял, осьминог так орать начал из-за смеха этого Ичимару. Адьюкас на это лишь фыркнул, тем более, что Айзен остановил двуголового заклинанием. Ирбис с уважением посмотрел на ками - все-таки остановить адьюкаса одним лишь путем связвания, это надо суметь еще...

- Хорошо, я пойду с ним, - Гамма кивнул на приказ шинигами и встал рядом с Ичимару.

После этого кошак вильнул хвостом, словно прощаясь, и пошел за Гином, который уже успел «попрощаться» и направиться к выходу из замка, как предположил снежный барс. Уже на ходу улыбчивый шинигами спросил имя де Асэроса, и тот, оскалившись, представился, даже не замедляя шага:

- Мое имя – Гамма.

------------------->Северный сектор

Лучи света прочно сковали тело осьминога, сделав его похожим на непомерных размеров василёк, выросший посередь Лас Ночаса. "Василёк", впрочем, активно сопротивлялся своему положению, и пытался высунуть из сияющей тюрьмы хотя бы одно щупальце.
Он был унижен. Он был зол. Он был расстроен. ОТ кого от кого, но уж от себя он не ожидал такой подлости, такого вопиющего предательства! Он пытался остановить себя, вернуть разбушевавшуюся душонку под свой контроль, в небытие, туда, где ей было самое место, но маленькая дрянь не сдавалась, и упорно ныла тоненьким, хрипловатым от слёз голоском,настолько противным, что непонятно было, как Бог, даже такой всепрощающий, мог спокойно стоять и улыбаться.
- Он смеялся надо мной! Он сам урод, а ещё смеётся над Михо-тян! Все, кто смеялся над Михо-тян,будут гореть в аду, и черти будут тыкать вилами им в попу!Дураки!Все дураки! Только папа любит Михо-тян!
- Заткнись!Заткнись! Заткнись! Айзен-сама, это недоразумение, она сама вылезла! - верещал Аарониэро, пытаясь перекричать глупую девчонку и вернуть расположение Бога, если его ещё можно было вернуть.
- Мы только что обрели наше тело и ещё не настолько освоились с ним, чтобы держать себя под контролем, - попробовал он прояснить ситуацию с более объективной точки зрения. - Мы просим у вас прощения, этого больше не повторится.
- Папа же любит Михо-тян?!!
- Убирайся, дура!
- Мы ещё раз просим прощения.
Адьюкас от души надеялся, что Бог не будет смеяться над ним, не то девчонку вряд ли удалось бы засунуть обратно; однако, в глубине его души, вернее сказать, душ, шевелилась робкая надежда на то, что Айзен-сама попробует самостоятельно исправить ситуацию и угомонить "Михо-тян."

Объяснения Айзеном ситуации ввели Заэля в некоторый шок. Он? Женщина? Как смеет это существо... Невозможно, просто унизительно! Что знает эта кучка, которая даже сама с собой договориться не может? - Заэль отвернулся от Аарониеро, чтобы тот не видел выражения его лица, но продолжал поглядывать на него боковым зрением. Хотелось же понаблюдать, что «оно» будет делать дальше. А вот отвечать на подобную низость он пока не собирался. Не время еще, не время.

Самое забавное было то, что он…оно еще не поняло, как здесь себя нужно вести. Что можно делать, а что - нет. Потому что смех Гина настолько раздосадовал осьминожку, что тот с ревом, особо не раздумывая, бросился на него. Заэль сделал шаг назад. Ему было интересно, как среагируют оба шинигами. Ичимару, похоже, собирался блокировать удар, но прежде, чем это произошло, молюск был остановлен ками.
Интересный приемчик… Нет, Айзен очень интересная личность. В его силе и так никто не сомневается, а уж после подобных поступков и подавно, - подумал Заэль, слегка потирая подбородок. Соуске пытается урегулировать все мирным способом, проявляя милосердие и пытаясь найти подход к каждому. Воистину мудрые действия, которые требуют тонких знаний в области психологии. А уж если учитывать, с каким характером можно встретить здесь пустых, то ему уже пора ставить памятник посередине Уэко Мундо. Бра-во!

- Конечно, Айзен-сама, я пока и не собирался никуда уходить. Все жду, что эта «прелесть» еще сделает. - Получив от Айзена указания не вмешиваться, Заэль снова решил еще внимательнее понаблюдать за осьминогом, который к тому моменту вовсю пытался сам себя, собственно, и успокоить.
Слава Ками, у меня никогда не было раздвоения личности, но я могу предположить, что это нелегко. Что ж, задатки-то у него, как я вижу, хорошие, а вот поведение... Ну ничего, папочка научит тебя манерам, хехехе...

Гин наконец-то удалился, отпустив напоследок очередной ехидный комментарий. С ним ушёл ирбис - Айзен ещё успел услышать, как его зовут. Гамма, значит. Заэль, как его и попросили, остался наблюдать в сторонке, так что теперь можно было уделить внимание Аарониеро. Соуске попытался прислушаться к воплям адьюкаса и его разговору с самим собой.
Так. Интересно получается. "Убирайся, дура" и "Мы ещё раз просим прощения" - это явно говорил Аарониеро. Обе его личности чуть ли не хором. Получается, эта самая Михо-тян - не одна из его составляющих? Значит, там минимум трое? Но головы всего две. Может, одна у него для личностей мужского пола, вторая - для милых дам? Всё равно не сходится. Нет, однозначно надо, чтоб Заэль его со всех сторон изучил как следует. А сейчас - разобраться с этой Михо-тян. Кажется, она вообразила, что я и есть её папа? Ох, как невовремя...
Нельзя сказать, чтобы Айзен любил Метастацию. Он её использовал. Бережно. Аарониеро он не любил, скорее жалел. Вырвавшаяся на волю девочка вызывала не любовь, только сочувствие: Соуске не довелось узнать на своей шкуре, но он примерно представлял, каково это - оказаться загнанным зверёнышем в стае себе подобных. Собственно, он и на Гина-то в своё время впервые обратил внимание вовсе не за гениальность - а за категорическое нежелание быть жертвой. Попытки его травить предпринимались неоднократно, однако каждый раз обидчики оказывались на щите, а юный Ичимару - со щитом. Однокашникам потребовалось не так много времени, чтоб убедиться: язык у мелкого поганца подвешен всё равно лучше, чем у них всех, вместе взятых, и разных подлых приёмчиков он с собой из Руконгая притащил вполне достаточно, чтоб к нему перестали лезть и с кулаками тоже. Михо же тян явно оказалась беззащитна перед жестокой детской сворой. Однако в любом случае - Айзен не умел любить только потому, что это необходимо. Вот изобразить любовь он мог легко, но не хотелось начинать строить новый мир со лжи. С другой стороны, честно отвечать "Не люблю" было чревато. Если девочка действительно приняла ками за собственного папу, и может, как оказалось, управлять огромным телом - не стоит лишний раз её бесить. Потому что в следующий раз придётся уже убивать. Впрочем... кажется, относительно дипломатичный и в то же время честный вариант ответа на вопрос всё же существует. Синигами мягко улыбнулся:
- Я думаю, папа очень любит Михо-тян. Но Михо-тян должна себя хорошо вести и перестать ругаться, иначе она очень огорчит своего папу. Михо-тян ведь не хочет огорчать папу?
Простые формулировки. Улыбка. Убаюкивающий голос. Всё-таки Аарониеро должен как-то себя контролировать, иначе не стал бы адьюкасом, пусть и двухголовым. И если сейчас снизить накал страстей, есть надежда, что он вновь сумеет стать вменяемым - настолько, насколько ему это доступно.
- Тоже мне, папочка, - поддразнила изнутри Кёка Суйгэцу. - Ты ещё от оби кусок отрежь, и бантик деточке завяжи... на третьем тентакле справа! Или косичку из щупалец заплети - и на неё!
- А между прочим, неплохая идея, - мысленно усмехнулся Айзен. - Вот честное слово, если сейчас не успокоится - так и сделаю. Только отрезать тобой придётся, не рукам же рвать!
- На что не пойдёшь ради ребёнка! - постно поджала губы занпакто. - Ладно, так и быть - режь, вандал. На что благородный клинок тратят, а? Некому мне, бедной, на судьбу свою горькую поплакаться, вот и используют меня разные проходимцы...
- Разные? - сощурился Айзен. - Любопытное заявление! Что, лавры Хёоринмару покоя не дают?
- Уж и слова ему не скажи, - старательно надулась Кёка Суйгэцу. - Всё, умолкаю. Иди вон с ребёнком поговори лучше.
Со стороны, естественно, этот диалог слышен не был. Просто казалось, что Айзен терпеливо ждёт ответа.

Безумие способно принимать различные формы, не похожие одна на другую, но у всех его форм есть одна общая черта: безумный человек редко сознаёт, что он безумен.
Арранкаров это касается в той же степени, что и людей.
Аарониэро был безумен - обе его половины - но даже не подозревал об этом. Он был свято уверен в том, что души, поглощённые им, живут в глубине его сознания, всё ещё существуют, пытаясь оспорить его право на тело...
Однако, правда заключалась в том, что он был один. Вернее, их было двое - все остальные были всего лишь воспоминаниями. Куклами. Манекенами, с помощью которых осьминог мог выражать противоречивые эмоции, раздирающие его, недоступные его двойственной личности.
Девочка по-имени "Михо-тян" действительно существовала когда-то, но давным-давно была съедена и переварена. Всё, что от неё осталось, - воспоминания и модель поведения, которой Аарониэро, не успевший ещё как следует приручить внезапно усилившиеся способности, неосознано пользовался. Таким образом, беседа Айзена с ним была тем, что в современных кругах интернета называют "разговором с копипастой".

Неадьюкасовским усилием воли он смог внутренне запихнуть девочку, снова начавшую было пищать что-то про папу, и, привычным дуэтом, обратился к Богу:
- Мы проучим её. Такого больше не повториться, - басом сообщил он. - Отпустите нас.
- А с женщиной мы ещё поговориим, как следует поговорим! Мы всё видели и слышали! - ехидно добавил он писклявым голоском и покосился на арранкара. - Прямо не терпится поговорить с тобой наедине, женщина.

---------------> Юго-восточный сектор

Аки слезла с лошади еще у входа, оборвала нижний край своего кимоно и плотно обмотала копыта лошади, чтобы они меньше стучали по каменному полу. Покончив с приготовлениями, Мидзумия сделала жест рукой и Чийо, слегка засветившись, превратился обратно в заколки и упал на ее протянутую руку. Баунто осторожно одела куклу обратно на волосы и, взяв лошадь за повод, с неимоверно сильно бьющимся сердцем, аккуратно двинулась вперед. Страшно было неимоверно. Она явственно чувствовала впереди чью-то сильную реяцу. Настолько сильную, что сердце пыталась выскочить от ужаса из груди, а на лбу выступали капельки пота. План в итоге сложился простой. Найти любое пустое помещение не доходя до этой чудовищной реяцу. Тем не менее, пропустив пару поворотов, девушка с ужасом осознала, что источник реяцу стоит с каким-то пустым за поворотом и спокойно разговаривает.
Вот он. Тот, который не будет пытаться съесть на месте, а поговорит, - шептало сознание, а сердце отчаянно кричало, - Нет! Беги! Спасайся, идиотка! Тебе никогда даже не убежать от него, если он вдруг не захочет говорить, а просто решит убить тебя! Беги пока не поздно! Пока он тебя не заметил!
Девушка послушала оба совета и решила, что нужно все-таки попытаться тихонько смыться. Еле переставляя от страха ноги и чуть не падая на колени, Аки начала медленно и, по возможности, бесшумно отступать назад к ближайшему повороту.
Ну, еще чуть-чуть.. Еще совсем чуть-чуть и можно будет свернуть и тогда он меня не найдет. Не может же это существо быть единственным кто будет здесь разговаривать. Оно.. Ну должен же быть еще хоть кто-нибудь.
Мидзумия в кровь прокусила губу, умоляя лошадь не заржать и отчаянно пытаясь скрыть пронизанное животным страхом реяцу.

Приложившись спиной к стене, Заэль стоял немного позади, приняв закрытую позу - сложил руки на груди, показывая свою некоторую отгороженность от происходящего. Тем не менее он стоял рядом и все слышал.

Осьминог, по его мнению, был неуправляем. Угадать, что он сделает в настоящую минуту было практически невозможно - шанс был один на миллион. Но ученый не прогадал - моллюска заинтересовала его персона. Что ж, приятно, что это взаимно, но была одна раздражающая вещь... Грантц был просто вне себя от того, что это существо называет его женщиной. Ему очень хотелось донести до него эту мысль, но таким образом, чтобы все прошло мирно. Аарониеро опасен. Нет, Заэль был уверен, что обладает преимуществом, потому что, в отличие от осьминожки, являлся арранкаром. Но было неизвестно, как на все отреагирует Айзен. Портить отношения с ним Заэлю абсолютно не хотелось.
Хм... - Апорро ухмыльнулся и тут же исчез, используя приемчик, который пробовал в другом коридоре некоторое время назад.
Заэль появился рядом с осьминогом, подобравшись к предполагаемому "уху". Вот и настало время, чтобы сообщить некоторую истину.

- До того, как мы познакомимся поближе, я бы хотел прояснить для тебя один момент. Я - не женщина. Я - мужчина. Просто я слишком серьезно отличаюсь от обезьяны, чтобы это могло уложиться в твоих головах...
Надеюсь, я понятно объяснил? - сказав это, Заэль предусмотрительно скользнул на пару шагов назад.

- Кстати, судя по всему, у нас гости....

Поскольку Аарониеро вроде бы успокоился и пообещал вести себя прилично, Айзен высвободил его из хватки бакудо. Щелчок пальцами - и сноп золотистых искр, медленно угасая, растаял в воздухе вокруг скользкой туши осьминога. Тот в очередной раз заявил о страстном желании наедине пообщаться с... кхм... Заэлью, и синигами с некоторым трудом подавил тяжёлый вздох. Весь этот меносячий детский сад уже порядком его раздражал, пусть он и понимал, что это просто усталость. Ещё он понимал, что не может позволить себе срываться. Нужно пойти и поспать - после собрания точно, и не исключено, что удастся немного прикорнуть до него: пока Гин успеет всех собрать, пройдёт какое-то время... Соуске поймал себя на едва ли не сладострастных размышлениях о том, как бы побыстрее пойти обниматься с подушкой, и чуть заметно усмехнулся. А что делать? Терпи, дорогой, ты сам на это подписался. Ничего, вот первая стадия организационного бардака закончится, и можно будет жить спокойнее. Сейчас сплавим Аарониеро Грантцу, и... Тем более, что "детишки" там уже перешёптываются - глядишь, и договорятся дальше сами. Причём скорость передвижения Аполло... Оч-чень интересно. Явный аналог шунпо. Но не совсем оно, конечно. Надо будет попросить арранкара продемонстрировать ещё раз. И наверняка у аранкаров есть ещё какие-то техники, недоступные обычным меносам. Так... кто замучил меня настолько, чтоб я потребовал придумывать названия для новооткрытых способностей?
Чужая рэйацу за углом резанула по нервам и насторожила. Зависимый? Что он тут делает? Вообще было бы неплохо привлечь остатки этих существ на свою сторону, если кто-то из них выжил... однако в данную минуту Айзен был способен думать скорее об изощрённом убийстве любого, кто стоит между ним и постелью. Мда, совсем я что-то сдал. Нехорошо. Ладно, в конце концов, кто из капитанов Готэй-13 слыл самым терпеливым?
Грантц тоже заметил зависимого. Хм... может, он с ним и разберётся, а? Пожалейте усталого ками... Ох, нет, точно надо перед собранием перехватить хоть полчаса сна. Если уж дошло до "я бедненький-несчастненький" - значит, и правда край.
- Доверить встречу гостя тебе, Заэль? - повернулся Айзен к Первому. - Или предпочтёшь, чтобы я сам с ним побеседовал, а ты вплотную займёшься Аарониеро, ни на что не отвлекаясь?

Почувствовав долгожданную свободу, адьюкас резво отполз в сторону, однако, подлое поведение женщины нанесло ему моральную травму. Мало того, что женщина оказалась вовсе не женщиной (чему осьминог всё-таки не до конца поверил), так ещё и её дыхание, мерзко щекочущее, умудрилось заползти в едва приметную щёлку уха. От этого всё в голове зачесалось. Аарониэро с трудом подавил желание как следует побиться головой о стену, чтобы прекратить неприятно ощущение - он и так наломал достаточно дров, одурев от перевоплощения и знакомства с Богом. Требовалось срочно сделать что-то. И он сделал.
- Существо, слишком красивое для мужчины...
- ...не сложно принять за женщину.
Он поднял щупальце, будто протягивая арранкару руку.
- Бог обещал, что мы пойдём с тобой...
- ...у тебя нет выбора!
Он постарался сделать тонкий голосок как можно более сладким - по его рассчётам это должно было понравиться арранкару.
- Айзен-сама...
- ...оставьте, оставьте его нам!
"- Оставьте, мы будем вежливые-вежливые, мы заставим его расслабиться, мы найдём его самые слабые места, а потом..." - он мерзко захихикал про себя и сурово добавил.
"- А потом, мы заставим его отплатить за наглость. И за то, что он - не женщина".

Аки замерла, пригвожденная к месту смертельным ужасом, ведь судя по словам, прозвучавшим за поворотом, ее заметили и собирались встречать. Конечно, можно было попробовать тихо уйти, максимально спрятав свою реяцу, но, с другой стороны, существо обладающее подобными силами наверняка вскроет ее защиту. Или можно "пойти напролом", то есть сесть на лошадь, призвать Чийо и, замедлив время, мотать отсюда по лабиринту коридоров.
Или неправильно? Ведь я сюда пришла именно поговорить. Но, с другой стороны, я не ожидала встретить существ такой огромной силы и, мало того, я чувствую что-то смутно похожее на синигами. Похоже, нужно аккуратно уходить отсюда и искать кого-то еще. - подумала Аки и сделала пару шагов назад, решив не заходить в настолько близкий к сильным существам поворот. К сожалению, судьба была не благосклонна. Лошадь, видимо почувствовав хищников, истерично заржала и рванула повод едва не выдрав руку Мидзумии из плеча. Только годами накопленная сила девушки и умение работать с лошадьми, позволили ей, зашипев от боли, не выпустить повод и дернуть лошадь на себя, повисая на поводе всей массой и упираясь варадзи в пол. Протащившись пару метров по полу, Аки набросила повод на шею кобылы, догнала ее и вскочила на спину. Следующее действие было намного проще: повиснуть всем весом на правом поводе и закрутить лошадь на месте. Шум, который они произвели, особенно если учитывать слышимость таких огромных пустых коридоров, не заметить мог только глухой. Бьющееся в истерике животное рвало повод из рук и отчаянно желало оказаться где-нибудь подальше отсюда. Ехать на таком воплощении бешенства было чревато практически полной неуправляемостью и вписыванием наездника мордой во всякие выступающие углы, балки и стены. Кроме того, искренне не хотелось в панике поднимать ноги на уровень собственной шеи, если лошадь вдруг решит пообтирать стены. Нервно оглядываясь, Мидзумия попыталась успокоить лошадь и принять одновременно меры безопасности.
- Очнись, Чийо, - шепотом, который, как показалось Аки, разнесся по всему коридору, произнесла она, сбрасывая с волос заколки. В полете заколки засияли и превратились в рыжеволосого юношу. В общем-то, все как обычно, но Аки не переставала восхищаться своей куклой во всем. Едва закончилось превращение, баунто закинула Чийо на спину лошади позади себя и, успокоив кобылу, осторожно двинулась вперед через плечо куклы глядя назад в поиске возможных врагов, догоняющих ее, несчастную.

Адская бабочка Айзену от Тоусена:
-Айзен-ками-сама, не уделите ли вы время ещё двоим пустым,страстно желающим служить вам?

Что-то осьминог активно зашевелился... Он явно замышляет нехорошее - пронеслось в голове арранкара, - Но и я, собственно, не подарок. Да и в любом случае это должно быть весело... - Заэль поднес ладони друг к другу и чуть слышно потерся ими.

Сначала поставить на место.
- Аарониеро, душка... Спасибо, конечно, за предложение, но я настороженно отношусь к тем, кто угощает меня моим же шоколадом.... - высказав свое "фи" Заэль отвернулся от протянутого щупальца.

Потом - предложить вариант альтернативный.
- ... но, тем не менее, вопрос не теряет актуальности. Я готов сам предложить тебе пойти со мной и быть моим гостем. Уж я-то тебя приму как следует, это я люблю. Ну и, надеюсь, ты знаешь, как вести себя в гостях? - довольный сам собой арранкар снова повернулся к адьюкасу, но, не дожидаясь ответа, каким-то особенно радостно-певучим голосом обратился к Айзену.

- Ка~ми-сама, все зависит от него, - Заэль кивнул в сторону осьминожки, - Мне по душе оба варианта.
Десертом в данной композиции было обращение к Соуске. Но тому, как показалось Грантцу, было уже все равно.
Даже представить не могу, как трудно ему пришлось: любой из здешних мест может запросто свести с ума... даже бывшего капитана Готэя.

Хо? Не слишком ли много на один день?...
Кёка Суйгетцу, застывшая над зеркальной поверхностью, наблюдавшая за происходящим, удивлённо вскинула белые брови. Она чувствовала, как туман вокруг сгущается и становится более тяжёлым. Белая субстанция начала неприятно давить на неё, оседать крошечными капельками на вышитом шёлке. Глаза цвета переспевшей малины слегка прикрылись. Последний раз подобное ощущение она испытывала очень давно, даже было сложно вспомнить, когда именно.
Реяцу... Выходит..?!
Когда уровень реяцу хозяина падает до 50%, занпакто начинает остро ощущать это. Учитывая колоссальный уровень своего владельца, у Кёка Суйгетцу этот порог был значительно выше. Однако последний раз у Соуске реяцу падала до такого уровня ещё тогда, когда он, молодой и полный жизненной энергии, постигал занджицу в поединках против более сильных соперников. Конечно, бить тревогу и немедленно требовать у Айзена, чтобы тот шёл проспался и отдохнул - было глупо. В конце концов, в ответ он мог справедливо попенять ей на то, что она начинает креститься раньше, чем грохнет гром.
Занпакто устало провела по глазам ладошкой и присела на корточки, склоняясь над поверхностью воды. Кончики волос и кимоно осторожно касались спокойной поверхности. Вода была тёмной. Белый цвет вечно отражающегося в ней тумана пропал.
-Я, конечно же, понимаю, что ты самый сильный на свете и всё такое, но может немного передохнёшь? пока гром не грянул...
Реяцу, исходящая от существ, окружающих Соуске, развлекала и раздражала одновременно. Слишком много нетерпеливой жадности. А учитывая состояние Айзена, так занпакто с удовольствием бы их всех сама послала, если бы возможность предоставилась.Кёка Суйгетцу, привыкшая к внутренней стабильности немного больше, чем может позволить себе духовный меч, ненавидела дискомфорт. Поэтому, реяцу свалившейся невесть откуда Баунто разлилась в воздухе, Кёка Суйгетцу нахмурилась ещё больше и почти прошипела:
-Оставь уже их всех, Соуске. И сами смогут разобраться.

Ну что ж, Заэль с Аарониеро вроде бы договорились, и это радовало. Правда, похоже, оба что-то задумали, каждый со своей стороны... Нет. Хватит. Если что - потом приду и жестоко покараю. А сейчас - хвала небесам, одной проблемой меньше.
- Хорошо, вы оба можете идти. Да, Заэль, ты вроде бы говорил, что тебе требуется какая-то моя помощь?
Выслушать ответ арранкара Айзен не успел: ему на плечо уселась бабочка с известием от Тоусэна. Двое Пустых? Да ещё и вот прямо-таки страстно желающих служить? Таких нельзя упускать, естественно. Но Соуске надоело объяснять генеральную линию партии каждому в отдельности и раз за разом отвечать на одни и те же вопросы. Посему в ответ бабочка понесла следующее послание:
- Канамэ, я поручил Гину собрать всех наших гостей в большом зале - в том, где у нас уже собиралась толпа. Договоритесь с ним, соберите всех там через пару часов. А я приду и поговорю сразу со всеми.
Ещё одна проблема - минус. Нет, надо было прихватить с собой ещё хотя бы одного лейтенанта... только вот кого? Маленькую липучую Хинамори, которая ещё в Сэйрэйтэй замучила капитана своей любовью и заботой? Да Айзен был счастлив от неё избавиться - несмотря на все её замечательные характеристики по работе. И честно говоря, стоило немалого труда удержаться от соблазна ударить мечом немного левее и выше, в преданное маленькое сердечко. Надежда только на то, что Момо всё-таки наконец-то разочаровалась в обожаемом тайчо и не явится сюда облегчать ему жизнь. Киру? Вечно унылого и робкого, всё время заставлявшего почему-то вспоминать поговорку про чертей и тихий омут? Шухея, из которого Канамэ зачем-то всю сознательную жизнь старательно воспитывал труса, искренне преданного Готэю? Нет, ни один из этих троих не годился - хотя, пожалуй, надо признать, Кира не годился меньше всех. Он хотя бы умел не мешать. Впрочем, всё это, увы, бесплодные мечтания.
Айзен стряхнул задумчивость и отправил бабочку в полёт. Так. Какие там проблемы у Заэля? Быстренько их решить, потом так же быстро разобраться с зависимой - в крайнем случае, просто убить к чёртовой матери, нашла время нанести визит!.. И - спать! Хотя бы часа полтора пообниматься с подушкой.
Кёка Суйгэцу тоже сочла, что её синигами нуждается в отдыхе. И не замедлила об этом сообщить в своей неповторимой манере. Соуске мысленно улыбнулся, отчего во внутреннем мире на несколько секунд проглянуло ласково-неяркое осеннее солнце.
- Ты такая заботливая, о-нээ-сан! - добродушно поддел он. - Ничего, сейчас вот сдам их всех друг другу, пусть действительно разбираются сами. И буду искренне надеяться, что проснусь не посреди закопчённых руин!

Когда слабые лучи прорезали толщу тумана, белые ладошки взметнулись к болезненно сощурившимся глазам. Всё таки, даже мечи привыкают к окружающей атмосфере. А в этом месте, где практически всегда царил мягкий полумрак, острее всего начинаешь реагировать на свет. Потихоньку глаза привыкли, и отнимающаяся от лица рука открывала спокойные, без зрачков глаза мутно-малинового цвета. Внутри матовой поверхности читался холодный и оценивающий интерес.
Мотивы и цели хозяина она поняла давно, и переспрашивать их не стремилась. Подколы насчёт девичьей памяти она не жаловала. Однако Лас Ночес, наполняющийся сильными существами не по дням, а по часам, начинал её настораживать. Там, в Готее, она всегда чувствовала присутствие сильных шинигами и их занпакто. Только там не чувствовалось той жадности, которая сейчас удушливым облаком распространялась по Лас Ночесу. Не было того омерзительного желания использовать силу для собственного возвышения.
Да какое тут возвышение?...
Кёка Суйгетцу презрительно поджала губы.
Они считают, что получают силу. Силу, которую каждый осознанно или неосознанно хочет направить против того, кто её дал. И они даже не осознают всего своего ничтожества...
Занпакто продолжала нависать над водяной гладью, с полузакрытыми глазами, с выражением поистине женского снисхождения.
Оружие. Оружие не сможет восстать против своего хо...

Глаза цвета переспевшей ягоды резко открылись и в них блеснул недобрый огонёк...
...против своего создателя. никогда не сможет.
Мысль ей показалась смешной. И смешным показалось, что она какие то минуты назад волновалась за своего хозяина, который был способен и в нынешнем своём состоянии раздавить всех имеющихся тут недовольных одной только реяцу. Очень смешным.
Толщу густого тумана прорезал смех. То был не звонкий детский смех, но что то глубокое, идущее из глубины. И немного истерическое.

Арранкар зря отвернулся. Мирно протянутое щупальце в одну секунду могло обвиться вокруг его тела, сдавить, стиснуть так, чтобы желудок вышел через рот...
Могло, но не стало бы. Во-первых, неприлично было бы делать такое перед Богом, а во вторых... новорожденному адьюкасу не справиться с арранкаром. Зато подружиться с ним можно вполне, пусть и поступившись гордостью.
"Если все здесь похожи на него..."
"...нам придётся побороться, хоть мы и лучшие! Он будет хорошим союзником! Мы ведь так одинаково думаем!"
- Мы благодарим вас, Айзен-сама, - пробасил Аарониэро Айзену, изобразив что-то вроде поклона. Второй голос, тем временем, обращался к арранкару:
- А мы надеемся, что ты умеешь принимать гостей. От шоколада мы бы не отказались, мы помним, что такое шоколад, мы оочень много помним о шинигами, о людях... оочень много!
Если бы он мог, он бы ехидно поулыбался, но, адьюкас всего лишь потёр щупальце о щупальце, подражая жесту Заэля и подполз к арранкару поближе. На всякий случай.

Кажется, в этот раз осьминожек решил принять правила Заэля. Что не могло не радовать. Дружба между пустыми вообще очень плохо представлялась. Скорее, это были некие взаимовыгодные отношения, которые, к тому же, были основаны на мире и согласии. Ну а уж насколько сильно каждый из партнеров заявляет о полной информированности, настолько меньше истины и правды они будут говорить друг другу в действительности. Словом, такие отношения лишь при поверхностном изучении кажутся дружескими, но на самом деле частенько являются всего лишь формальностью, "показухой".
Подумывая об этом, ученый заметил, что Аарониеро даже пытается подражать его жестам. Что же ты за такое прелестное создание, - умилился про себя ученый, не скрывая своих чувств снаружи - лицо озарила какая-то чересчур лучезарная улыбка.

- Нет-нет-нет, уже не нужна, Айзен-сама, я и сам разберусь! - защебетал розоволосый арранкар в ответ на реплику ками. - А поможет мне в этом мой новый друг! Поэтому - разрешите удалиться! - Грантц отвесил низкий поклон Соуске.

- Пойдем, Аарониерчик! - скомандовал Апорро и, грациозно махнув тоненькой ручонкой, неторопливо последовал прочь.

------> Покои Заэля

Неожиданно для себя, Аки с облегчением поняла, что ее не собираются преследовать и что-то с ней делать, а раз так, то можно проехать еще немного, уже поспокойнее и свернуть в какой-нибудь из коридоров. С другой стороны непонятно было почему, а девушка предпочитала знать с чего к ней настолько благосклонна леди Удача. То, что ее заметили - это факт. То, что с ней собирались "разбираться" - тоже факт. Тогда почему же о ней вдруг так резко забыли? Это скорее смахивает не на удачу, а на ловушку. В таком случае надо быть как можно осторожнее и свернуть в поворот подальше.
Похоже, этот синигами не в ловушке, не удручен своим положением и вообще чувствует себя здесь хозяином. По крайней мере так кажется из его речи, но ведь у пустых не может быть хозяев, тем более синигами, ведь Готэй тринадцать ненавидит пустых и уничтожает их при первой возможности. Может, он пленник и просто так хорошо держится? - Аки остановила лошадь и задумалась, - А может над ним тут разумные пустые ставят жуткие эксперименты? О ужас, бедный, надо тогда ему как-то помочь, как-то его спасти... Но лучше тогда подождать пока эти двое пустых уйдут отсюда как и планировали. Тогда будет проще вывести его из замка, если, конечно, крепость не оснащена сильнейшим барьером из духовной силы. Хотя.. я ведь не чувствую ничего подобного, да и вошла сюда без проблем. Хотя.. Тот пролом в стене. Неужели синигами пытался сбежать? Интересно, есть ли здесь еще такие же пленники как и он?
Мидзумия сосредоточилась и прикрыла глаза, пытаясь в мешанине реяцу обнаружить синигами. Так... один совсем близко к выходу, но в окружении пустых и практически на противоположном конце от самой баунто, второй неподалеку в замке и тоже в окружении пустых, третий совсем рядом, а больше вроде бы и нет. Надо бы помочь тому, который у выхода, возможно, он пытается сбежать, но как добраться туда, чтобы по дороге не съели и не сделали такой же пленницей? Невозможно? Ладно, сейчас поищем проходы, ведущие в ту часть замка. Хотя проще, наверное, выйти в пустыню и объехать замок вдоль стены. С другой стороны, никто не гарантирует, что пустые не ловят каждого выходящего и не наказывают слишком жестоко. Если моя теория верна, то тому синигами, что сейчас совсем рядом ничего не грозит. Пустые, пока никто не пытается сбежать, разговаривают здесь совсем вежливо и логично. Может ли быть такое, что этот синигами просто ждет помощи, отчаявшись выбраться отсюда самому? Ведь помимо того, чтобы выбраться в пустыню, надо же еще и найти способ открыть проход или шагнуть в чужой проход.. Нет! Лучше я спасу сначала этого синигами, ведь с его поддержкой мы сможем эффективнее помочь тому синигами, что почти снаружи. Может он и сам ждет этого шанса, надеясь, что пустые уйдут и перестанут ограничивать его продвижения по замку.