В комнате было темно, даже окна не было, чтобы осветить помещение, только из щели под дверью проскользал блеклый свет коридоров. Главенствующая тишина порой не давала покоя, каждый шорох звучал в сто крат усиленно и даже биение сердца напоминало монотонные удары тамбура. Тэсла уже давно проснулся, и больше не хотел смыкать свои веки, чтоб еще раз увидеть неприятный сон, в котором он вновь и вновь сражается, в одиночку, и совсем нет никого с ним рядом. Это угнетало, он словно искал хоть какую-то опору, искал кого-нибудь кто мог быть просто рядом, оказав помощь лишь своим присутствием. Но теперь все позади, дурное сновидение испарилось, как утренний туман и больше не доставляло проблем, сейчас голова адьюкаса была так же пуста, как и его дыра вместо духовной цепи, все проходило сквозь нее и не задерживалось. Подбородок утыкался в грудь и уже оставил на нем затекшее пятно, руки расслаблено лежали на полу, плечи опущены, а в глазах скучающее выражение. «Интересно, так и пройдет вся моя жизнь? Или она теперь будет бесконечной до тех пор, пока кто-нибудь не решит прервать ее?» - первая мысль, наведовавшая его за несколько часов простого сидения на полу и разглядывания темного потолка. А ведь и правда, столько можно сделать предположений касательно этого места, в которое он самовольно наведался, так хотелось узнать и увидеть владыку, о котором ему говорили, а еще слова Гина вводили в некий ступор. Он слабый. Среди всех живущих здесь он не когда не окажется среди высоких рангов, было сказано как-то так, это не совсем обижало Пустого, но давало о многом задуматься. «Так кому тогда я буду нужен, если настолько слаб?» - взгрустнулось вдруг Тэсле и он глубоко вздохнув, перекатил голову на бок, продолжая безэмоционально смотреть на дверь.